История разведывательных служб Израиля

Науму Адмони, однако, не удалось отстоять приоритетную роль своего агентства в подобных вопросах. Он не пользовался таким весом, как шеф «Моссада» Ицхак Хофи, когда в 1982 году тот блокировал предложения Нимроди и Шарона о подготовке переворота в Иране с баз в Судане. В 1985 году Адмони просто высказал свои возражения, но уступил желаниям премьер-министра.

Перес был большим энтузиастом иранского проекта. Когда «Моссад» предложил отказаться от этого плана, он предпочел положиться на бывшего сотрудника «Моссада» и двух бизнесменов, но только не отказываться от проекта, который мог принести ему политические дивиденды и вечную благодарность президента Рейгана.

Премьер-министр не предпринял никаких шагов, чтобы поставить во главе этого «трио» профессионала разведки. Он попросил контролировать деятельность «мушкетеров» бывшего директора «Амана» Шломо Газита, но тот через несколько недель сложил с себя эту обязанность, сославшись на то, что «Моссад» совершенно отсечен от этого дела, и отказался получать приказы от торговцев оружием, которые могут руководствоваться погоней за прибылью.

Премьер-министр направил в Вашингтон Кимче с поручением дополнить информацию, которую Макфарлейн мог получить от своего консультанта Ледина. Американцы, так же как и израильтяне, почти рефлекторно связывали слово «Иран» с мыслью о «заложниках». А Горбанифар привлекал их возможностью освобождения находившегося в заложниках резидента ЦРУ в Бейруте Уильяма Бакли, который был похищен проиранскими ливанскими шиитами и подвергался жестоким пыткам. Операция по обмену заложников на оружие набирала обороты.

«Мушкетеры» провели между собой неофициальное распределение обязанностей. Кимче отвечал за связь с американцами, Нимроди из Лондона и Женевы обеспечивал финансирование, Швиммер обеспечивал проблемы транспортировки.

С американской стороны круг людей, осведомленных об этой операции, расширился. Министру обороны Уайнбергеру эта операция не нравилась, но он оказался втянут в нее в силу того, что Пентагон должен был пополнять израильские арсеналы после отправки ракет Ирану. Такое условие поставил министр обороны Рабин.

В августе и сентябре 1985 года зафрахтованный Швиммером самолет доставил в Иран 508 ПТУРСов. Сумма сделки — 5 млн. долларов. После 16 месяцев, проведенных в неволе, был освобожден священник Бенджамин Уэйр, и бартер «люди — оружие» взял старт с обнадеживающими результатами.

Кимче окунулся в гущу этой тайной операции, формируя свои собственные «периферийные» альянсы. Нимроди удалось поставить так хорошо знакомый и близкий ему Иран во главе повестки дня Израиля да при этом еще получить приличную выгоду. Швиммер осуществил свою давнюю мечту — служить сионизму за штурвалом самолета. Перес станет ключевой фигурой, совершавшей этот блестящий прорыв. И все они получат благодарность президента Рейгана за возвращение столь милых его сердцу американских граждан.

Все надежды «мушкетеров» были разрушены в один миг в ноябре того же года в результате неудачных полетов ракет «Хок». Иранцы были в ярости, но, что более важно, американцы утратили веру в «трех мушкетеров». Однако сама идея была слишком заманчива, чтобы от нее полностью отказаться. Американцы, так же как и Перес, жаждали продолжения. Рабин, однако, настаивал на смене руководства операцией с израильской стороны, но «Моссад», все еще гневаясь, отказался пошевелить пальцем.

Нужно было найти новый канал. Перес как мастер политической интриги, не моргнув глазом, отказался от услуг «трех мушкетеров» — даже от своего старого друга Швиммера. Теперь вся надежда была на Амирама Нира.

В свои 35 лет Нир выглядел слишком молодым для участия в международных операциях такого масштаба, но его амбиции были безграничны. Как советник президента по проблемам антитерроризма он представлял новое поколение израильских оперативников. Амирам Ни родился в 1950 году, и над ним не довлел традиционный опыт тех, кто начинал борьбу в подполье еще до получения независимости.

К сожалению для Нира, у него не было даже боевого опыта. Он служил в армии в качестве репортера на радио министерства обороны и, к несчастью, в результате автомобильной аварии потерял один глаз. Некоторое время он, как Моше Даян, носил черную повязку, пока ему не сделали протез.

Нир преуспел как журналист и стол хорошо осведомленным обозревателем телевидения по военным вопросам. Этот баловень судьбы женился на дочери Мозеса, одного из газетных магнатов Израиля.

Остро ощущая свою неполноценность в когорте воинов, Нир на год поступил добровольцем в армию и стал подполковником в резервном танковом батальоне. Удовлетворив свои амбиции, он обратил взор в другом направлении и стал помощником лидера оппозиции Шимона Переса.

Все еще работая над своей докторской диссертацией в Центре стратегических исследований университета в Тель- Авиве, он неожиданно оказался сотрудником аппарата премьер-министра, специалистом по проблемам терроризма, когда в 1984 году Перес возглавил правительство национального единства.