История разведывательных служб Израиля

Выводы Сики, однако, были приняты всерьез международной прессой, которая решила, что израильская разведка была невероятно умной — а не непростительно глупой, — допустив предательство Вануну. Но даже пресса не могла поверить в то, что всемогущие израильские спецслужбы могут так опростоволоситься, и продолжала исходить из того, что израильские шпионы использовали Вануну в сложной оперативной комбинации по запугиванию арабов путем утечки информации о том, что Израиль обладает ядерным арсеналом.

Надо иметь прямо-таки заговорщический менталитет, чтобы поверить в то, что любая организация — даже самая лучшая в мире разведка — пойдет на проведение столь долгосрочной и запутанной операции. Для ее осуществления надо было получить согласие всех троих членов «клуба премьеров» и согласовать действия спецслужб и высшего военного командования. Нужно было завербовать бедного марокканца без технического образования, инсценировать его политическое перерождение и отправить его на другой конец света, где бы он мог перейти в христианскую веру. Надо было устроить встречу израильского премьера с журналистами, организовать исчезновение Вануну, а затем инсценировать судебный процесс, чтобы ввести в заблуждение судей. Сам Вануну должен был на длительный срок оказаться в тюрьме, не говоря уже о страданиях, которые выпали на долю его родственников.

И все это ради чего? Ради того, чтобы Израиль еще раз напомнил всему миру о своем неоспоримом военном превосходстве на Ближнем Востоке, не признавая формально наличие ядерного арсенала? Арабы да и весь остальной мир и так давно уже исходили из того, что у Израиля была «бомба». Напоминание об этом не привело ни к чему хорошему. Наоборот, это известие подстегнуло Сирию, Ирак и Ливию к созданию арсеналов химического и даже ядерного оружия.

По иронии судьбы в результате дела Вануну самый большой секрет Израиля — абсолютно запретная тема, никогда не обсуждавшаяся в присутствии более 10 человек, — неожиданно и во всех деталях оказался на первых полосах мировой прессы и стал предметом дискуссий в момент, который никак не согласовывался с правительством.

Израильская общественность не имела ни времени, ни желания вникать в последствия этого дела. Ее внимание быстро переключилось на вопросы, более тесно связанные с проблемой существования еврейского государства, — вопросы, которые, по утверждениям Вануну, мотивировали его действия: продолжающаяся израильская оккупация захваченных арабских земель и угроза со стороны палестинского национализма.

18 СМЕРТЬ ОСВЕДОМИТЕЛЕЙ

Мухаммад аль-Аяд держался до последнего и хотел, чтобы все это видели. Перебегая от окна к окну своего старого каменного дома, он поливал огнем из автомата «узи» своих палестинских собратьев, находившихся снаружи. Но его уже не интересовало, в кого попадали пули, он хотел вырваться.

— Аяд! Аяд! — кричала его жена по телефону одному из говоривших по-арабски израильтян, который должен был защищать их. Семья Аядов сотрудничала с израильтянами с момента оккупации Западного берега два десятилетия назад.

24 февраля 1988 г. шел 88-й день народного восстания, которое научило большую часть мира арабскому слову «интифада». Интифада, или восстание, стала самым грозным вызовом израильской оккупации за все времена. После победы в Шестидневной войне 1967 года Израиль быстро распространил щупальца «закона и порядка» на Западный берег, Голанские высоты, сектор Газа и Синайский полуостров. Мозгом этого гигантского спрута была организация «Шин Бет» со штаб-квартирой в северном пригороде Тель-Авива.

Как израильский аналог американского ФБР, «Шин Бет» занимается борьбой с врагами государства, иностранными и внутренними, в границах Израиля и иногда за его пределами, включая оккупированные территории. Мухаммад аль-Аяд работал на «Шин Бет».

Его соседи в Кабатии — одном из самых северных городов на Западном берегу, который почитающие Библию евреи предпочитают называть Самарией, говорят, что Аяд был не столько завербован, сколько принужден работать, когда он был арестован «Шин Бет» в первые месяцы оккупации. Тогда Аяду было всего 20 лет и его обвинили в каком-то правонарушении, хотя никто не помнит, что это было. Но главное, чтобы выйти на свободу и обеспечить благожелательное отношение властей к своему кафе, он согласился снабжать «Шин Бет» информацией.

«В этом нет ничего особенного, — обычно говорит работник «Шин Бет». — Это не противоречит интересам твоего народа. Вы ведь все хотите жить в мире, правда? И если ты увидишь какого-то смутьяна, просто скажи нам, и мы сделаем все остальное. Никто ничего не узнает».

Но в маленьких поселениях, где секреты почти невозможно сохранить, информаторов «Шин Бет» нередко знали. Среди более миллиона палестинцев Западного берега и сектора Газа их были тысячи. Однако теперь судьба Аяда сделает дальнейшие вербовки почти невозможными.