История разведывательных служб Израиля

«Бен-Гурион проявлял большой интерес к атомной энергии, его очень интересовали детали», — вспоминает Сурдин. Эта встреча ни к чему не привела, но группа молодых советников премьера отказывалась забыть об этой идее. Они были убеждены, что освоение атомной энергии позволит Израилю компенсировать свои скудные природные и людские ресурсы.

Что же касается ядерного оружия, то особый энтузиазм в этом вопросе проявлял генерал Даян. В ядерном оружии он видел мощное средство сдерживания арабов, избавляющее Израиль от необходимости иметь танк в каждом дворе. Содержание такой большой армии привело бы Израиль к банкротству.

«Нам нужна небольшая профессиональная армия, эффективная и недорогая, способная обеспечить текущие проблемы безопасности и ведение ограниченных кампаний и обладающая ядерным оружием на случай полной конфронтации. В противном случае мы скатимся в экономическую стагнацию», — говорил Даян.

Израильский кабинет министров принял решение о создании комиссии по атомной энергии, которую возглавил Эрнст Давид Бергман, блестящий ученый-химик, родившийся в 1903 году в Германии и в 1930-х годах переселившийся в Палестину. В Израиле он основал исследовательскую службу вооруженных сил. Работая в области исследования проблем борьбы с раком, он одновременно возглавлял научный отдел министерства обороны и был рьяным сторонником ядерного оружия.

Бен-Гурион и его советники пытались использовать любую возможность для приобретения атомного реактора. Такой случай представился в 1955 году, когда инициированная президентом США Дуайтом Эйзенхауэром программа «Атом для мира» принесла Израилю небольшой атомный реактор мощностью 5 мегаватт, который был установлен в Нахаль Сорек, в десяти милях к 1017 от Тель- Авива. Этот объект регулярно инспектировался американцами, а сам по себе реактор был слишком мал, чтобы на нем можно было создать что-то имеющее военное значение.

В том же году Шимон Перес увидел возможность получить кое-что еще от Франции, где в апреле 1955 года к власти пришло правительство социалиста Ги Молле. Он занял жесткую линию в отношении Алжира, что перекликалось с антинасеровской политикой Израиля. Делу помог тот факт, что в Израиле также было социалистическое правительство.

Каждый раз, когда Перес бывал во Франции, а это случалось часто, он поднимал вопрос о покупке реактора. Он действовал одновременно как дипломат, разведчик и торговец оружием. Такая сверхактивиость не нравилась министру иностранных дел Голде Меир, которая жаловалась, что он превращает министерство обороны в параллельное министерство иностранных дел. Но были и более серьезные основания для протеста: Меир и «старая гвардия» правящей партии «Мапай» не хотели ядерного оружия для Израиля.

Перес, однако, пользовался полной поддержкой Бен- Гуриона и мог продолжать свои усилия. С апреля 1956 года и до начала Синайской кампании в октябре запросы Переса о ядерном реакторе стали постоянной темой в секретном сговоре двух стран.

Поворотный момент настал 21 сентября 1956 г. На живописной вилле в сотне миль к югу от Парижа Перес встретился с министром обороны Бурже-Манори, который планировал войну с Египтом. Французы рассчитывали на участие Израиля в этой войне и надеялись, что израильская армия сделает за них «грязную» работу — вытеснит египетскую армию с Синайского полуострова.

В этот осенний день Бурже-Манори добился согласия Израиля, уступив настойчивым требованиям Переса в ядерном вопросе. От имени французского правительства министр обороны предложил Израилю «пряник» в виде атомного реактора. Впервые в истории одно государство предложило поставить другому государству ядерный реактор, не ставя никаких условий безопасности и не требуя инспекций.

Только теперь Бен-Натан понял, почему его так срочно вызвали из Африки и назначили представителем министерства обороны в Европе. Его послали в Париж не для того, чтобы готовить вторжение в Суэц, а для того, чтобы помочь Израилю получить второй ядерный реактор. Поддерживая аргументы Переса, Бен-Натан развил активную лоббистскую деятельность с целью получения большого реактора, а не маленького устройства, которое французы имели в виду.

Но даже тесное сотрудничество во время Суэцкой кампании не решило проблему реактора. К осени 1957 года время еврейских лоббистов истекало, так как сама Четвертая республика была на грани коллапса. Общество устало от политической нестабильности, Суэцкая кампания окончилась провалом, и все громче стали раздаваться призывы к возвращению во власть героя второй мировой войны, генерала Шарля де Голля. Получив принципиальное согласие социалистического правительства, Перес опасался, что последующие нестабильные правительства откажут Израилю в его просьбе о продаже реактора.