История разведывательных служб Израиля

Интифада вызвала новый и глубокий интерес к палестинской проблеме, а израильтяне поняли, что их собственные службы безопасности стали объектом пристального внимания в мире. По мере того, как восстание становилось постоянным фактором ближневосточной политики, на поверхность всплывали многие тайны израильского разведсообщества. Годы действительных успехов и целенаправленных утечек о «славных делах» разведки, правда, иногда омрачались отдельными провалами, проявлением жестокости, самодовольства, дилетантизма, наглости, ошибочной стратегии и соперничества между различными службами. Но только в 1980-х годах все это в концентрированном виде вышло наружу.

Израильская общественность, евреи по всему миру и все остальные, чьи интересы затрагивала проблема безопасности Израиля, начали ставить под сомнение эффективность израильской разведки. Достоянием гласности стали очень тревожные факты, и официальная цензура уже не могла скрывать негативную информацию.

19 В МИРЕ НЕДОВЕРИЯ

Авторам этой книги недавно удалось побывать в штаб-квартире «Моссада» в Тель-Авиве. Правда, мы не попали в ту часть здания, где находятся самые уважаемые разведслужбы мира. Скажем, мы были рядом с ними.

Мы можем назвать адреса, описать довольно невзрачные помещения. Мы можем сказать, поднимаются там люди по лестницам или на лифтах. Мы даже можем сообщить, что большинство подразделений «Моссада» в 1989 году переехало за город. Однако раскрытие излишних деталей может привести к нарушению израильского закона.

Никто не знает точно, где проходит эта грань, однако работающих в Израиле журналистов чутье не подводит, когда они проскакивают «серую зону» и оказываются за пределами закона. Главный трюк заключается в том, как это хорошо усвоили иностранные и израильские корреспонденты, чтобы двигаться вдоль границы «серой зоны», не пересекая ее. Правила военной цензуры настолько нелепы, что, например, сказать, что штаб-квартира «Моссада» находится в здании «Хадар Офна» на бульваре Короля Сауля можно только потому, что эту информацию уже раскрыл бывший работник «Моссада» Яков Островский. В 1990 году он опубликовал свои мемуары и стал первым сотрудником разведки, нарушившим клятву пожизненного соблюдения секретности.

Многие хорошо информированные израильтяне и так знали имена директоров «Шин Бет» и «Моссада». На вечеринках было модно вступить в разговор с репликой вроде: «Вчера директор «Шин Бет» сказал мне…» или: «Я встречался с директором «Моссада», и он мне рассказал…», а те, кто не знал этих имен, просто не допускались в круг «избранных».

Один израильский журналист захотел произвести впечатление на элиту из числа его читателей и одновременно дать понять «Шин Бет», что он знает то, что известно «Шин Бет». И он решил в 1988 году поиграть в кошки- мышки с именем нового шефа, назначенного, по иронии судьбы, как раз в тот день, когда был вынесен приговор Вануну.

Тонкой шуткой оказался заголовок в статье, где речь вроде шла об американском телевизионном персонаже — детективе Перри Мэйсоне: «Чем будет заниматься Перри?». На иврите этот намек звучал еще более смело.

Чего же достиг этот автор? Он намекал на имя, которое должно быть тайной, и в то же время оставался по эту сторону израильского закона о секретах, не давая цензору никаких зацепок. Возможно, новому шефу «Шин Бет» повезло, что этот заголовок появился в газете с небольшим тиражом, тем не менее он на следующий день позвонил редактору и спросил: «Ну почему ты так со мной поступил?». Анонимный шеф контрразведки напрямую позвонил редактору, потому что знал, что может ему доверять. Газетные издатели обычно знают, «кто есть кто», даже если не могут этого опубликовать.

Вся эта суета выглядела явным абсурдом, когда в феврале 1989 года анонимный шеф «Шин Бет» с большой помпой отметил свое 44-летие. Израильские газеты оповестили мир, что этот человек был разведен, что в настоящее время его спутницей является известная светская львица, которая при содействии его секретарей и других работников «Шин Бет» организовала для него грандиозную «вечеринку-сюрприз».

Торжество состоялось в Кафетерии иерусалимского Музея Израиля. В числе 150 гостей были министры, члены кнессета и даже журналисты. Газеты сообщали, что работники «Шин Бет» крепко напились, их знаменитый анонимный шеф играл на трубе свои любимые мелодии, а вся вечеринка продолжалась до трех часов утра.

Бывший работник «Шин Бет», аскетический премьер Шамир, пришел в ярость, когда узнал об этом вызывающе публичном празднестве. Шамир знал, что газетные сообщения были просто подарком иностранным спецслужбам, собиравшим досье на нового директора «Шин Бет». Премьер вызвал его на ковер, а затем сделал так, чтобы сообщения об этой выволочке утекли в прессу.