ИСТОРИЯ РЕЛИГИИ в 2 томах В поисках пути, истины, и жизни

Принято считать, что Лука дал идеализированную картину жизни первой общины, в действительности жеон не скрывал ее темных сторон, как это видно из эпизода с Ананией и Сапфирой. Не умалчивает он и о трениях, возникших между группами евреев и эллинистов. В чем конкретно выражались эти трения, мы не знаем. Евангелист лишь указывает, что в результате грекоязычные христиане стали жаловаться на собратий. Они уверяли, что при ежедневной раздаче хлеба их бедняки, особенно вдовы, оказываются в пренебрежении.

Было ли это так, или упреки возникли из–за подозрительности эллинистов, но апостолы поняли, что, если не будет найден выход, им придется, «оставив слово Божие», постоянно вникать во все бытовые нужды братства. Поэтому апостолы решили пойти по пути разделения труда: собравшись вместе с другими старейшинами, они предложили создать совет из «семи мужей», имеющих доброе имя, мудрых и исполненных Духом, и возложить на него заботы о хлебе.

Предложение сразу же приняли. Оно вполне соответствовало традиции. У иудеев городские общины возглавлялись коллегией «семи добродетельных мужей». По этому образцу и избрали Семерых для служения[81]. Чтобы впредь не было почвы для распрей, остановились на кандидатах–эллинистах: Стефане, Филиппе, Прохоре, Никаноре, Тимоне, Пармене и Николае.

Как и при поставлении членов иудейского Совета, на них были возложеныруки с молитвой, чтобы Дух Божий содействовал им в труде. Иными словами, то была не просто административная должность, а своего рода сан. По–видимому, каждый из семи рукоположенных, «служа столам», совершал в качестве главы собрания и Евхаристию. Сами апостолы едва ли могли успевать всюду, если учесть, что число верных достигло к тому времени восьми тысяч.

Таким образом проблема, казалось, была решена. Препятствий для дальнейшей жизни и развития Церкви не было. Народ относился к благочестивым, добрым и ревностным в Законе назарянам с любовью и уважением. Власти больше не предпринимали враждебных действий. За последователями Христа был молчаливо признан статус независимой общины. Ничто, казалось, не предвещало новых испытаний. Правда, впереди открывалась трудная перспектива проповеди иноплеменникам. Но с этим не спешили. Жатвы на родине было еще много.

Некоторые историки Церкви утверждают, что Христос не завещал ученикам вселенской миссии. Действительно, вначале Он говорил, чтобы апостолы не проповедовали среди самарян и язычников, но Он же предсказывал, что люди придут в Царство Божие от востока и запада (см. Мф 8: 11). Если игнорировать эти слова и повеление, данное Воскресшим: «идите и научите все народы» (Мф 28: 19) — нельзя понять, откуда возникла у христиан мысль о такой миссии. Ускорил же ее неожиданный кризис, вызванный проповедью Стефана.

Выступление и гибель св. Стефана

Среди Семи св. Стефан явно занимал ведущее место и, быть может, был их старейшиной. Все они посвящали себя не только хозяйству, благотворительности и евхаристическим трапезам, но и возвещению слова Христова. Филипп даже прямо назван в Деяниях благовестником. Но Стефан оказался самым энергичным. Исполняя древний завет Писания и закон Церкви — заботиться о бедных, — он в то же время активно выступал как проповедник.

Говоря о сущности веры, Христос не упразднял Закон и ритуал, но указывал на преимущество главного — доверия и любви. Он называл Храм домом молитвы, хотя не считал сами камни и пышное убранство святилища чем–то безусловным. Здания могут быть разрушены, неразрушимы лишь дух и истина. Он Сам воздвиг Церковь за три дня, ибо Его воскресение дало ей новую жизнь.

Учение Христово о второстепенности внешнего культа и сделал св. Стефан центром своей проповеди. Свободно владея лишь греческим языком, он чаще всего приходил для бесед в синагоги своих земляков, эллинистов. Многим его идеи были по душе; живя вдали от Храма, их предки сумели сохранить и углубить веру.

Однако были среди репатриантов и другие. На земле отцов они стремились превзойти в набожности самых крайних ортодоксов. Слова Стефана задели их за живое. Начались жаркие споры. Чем очевидней обнаруживалась правота Стефана, опиравшегося на пророков, тем сильнее было раздражение противников. Через грекоязычные синагоги прошла трещина раскола. Разумеется, правоверные взяли верх, тем более, что им удалось нанести Стефану удар в спину.

В Синедрион явились доносчики, которые обвинили его в оскорблении святыни Храма и хуле на Закон. В это время в Иерусалиме начинались волнения. Жестокость Пилата превзошла все пределы и чуть не довела народ до крайности. Были спешно отправлены гонцы к наместнику Сирии Вителлию с требованием убрать прокуратора. Вителлий понял, что дело приняло опасный оборот, и велел Пилату ехать в Рим для отчета, а на его место временно послал некоего Марцелла.