История религии. В поисках пути, истины и жизни. Том 3. У врат Молчания. Духовная жизнь Китая и Индии в середине первого тысячелетия до нашей эры.

Я тебе сообщу, что подлежит познанью.
Познавшие это достигают бессмертия.
Безначально запредельное. Брахман —
Ни как Сущее, ни как Не-Сущее Его не определяют.
У Него везде руки, ноги,
Везде глаза, головы, лица,
Все слыша, все объемля,
Оно пребывает в мире;
Качествами всех чувств сверкая,
Ото всех чувств свободно,
Бескачественное качествами наслаждается,
Все содержащее, лишенное связей,
Вне и внутри существо недвижное,
Все же в движении,
Оно по своей тонкости непостижимо,
Оно далеко и близко,
Нераспределенное в существах,
Оно пребывает как бы распределенным.
Подобает знать:
Оно носитель существ, пожиратель-производитель [12

].

Здесь учение Кришны пытается преодолеть трудность, возникшую в Упанишадах. На вопрос: как мог Абсолют быть и Творцом, Ишварой, — кришнаизм отвечает: мир есть результат творчества, результат действия, но действует не сам по себе Брахман, а Его «частица». Она созидает миры и вливается в них живительной силой, духовной энергией [13]. Но противоречие этим ответом не снимается. С одной стороны, Гита провозглашает по-прежнему адвайту, а с другой, говорит о какой-то «частице». Сверхличное Божественное Начало превращается в личное, в творящего Бога. Но Гита идет еще дальше этого предвосхищения идеи Логоса. По ее словам, Бог, спускаясь еще ниже, в саму природу, становится Душой мира:

Войдя в землю, Я существа поддерживаю силой.
Я взращиваю все растения, став вкусоносящей Сомой,
Став огнем Вайшванарой, в тела живых входящим,
Я перевариваю четверовидную пищу.
Сияние от солнца исходит и весь мир озаряет,
Так же от луны, от огня. Знай, это мое сияние.
В сердце каждого Я пребываю [14

].

Бог есть лоно, на котором покоится мир. Он — его начало и конец.

Выше меня нет ничего…
Все на мне нанизано, как жемчуг на нити.
Я — вкус воды… Я — блеск луны и солнца,
Я — во всех ведах живоносное слово,
Звук в эфире, человечность в людях,
Я — чистый запах в земле, в огне, сиянье,
Жизнь во всех существах.
Я — подвижников подвиг, я — вечное семя существ…
Ибо не я в них, а они во мне постигли это [15

].

В этих словах Бога как будто бы провозглашается пантеизм — всебожие. Но пантеизм этот — своеобразный. «Не я в них, — говорит Кришна, — а все во мне». Божественная сила — не только внутренняя, имманентная энергия природы, она превышает природу и несоизмерима с ней.

Во всем, казалось, следуя брахманизму. Гита тем не менее делает в сравнении с ним шаг вперед. Она перестает удовлетворяться лишь «отрицательным богословием», а открывает личного Бога, Которому поклонялся мир во дни своей юности. Этот Бог все проникает Своей силой, жизнь и мир заключены в Нем.

* * *

Кришна утверждает, что во все периоды истории, когда человечество оказывается в духовном кризисе, когда ослабевает закон и воцаряется беззаконие. Бог «создает Себя Сам для спасения праведных и для гибели злодеев» [16]. Так приходит он к людям «из века в век». Это учение возвышенно и прекрасно. Здесь мы уже видим не равнодушное Не-Сущее, безмерно превосходящее ничтожество человека, а поистине Бога Живого, Бога — Спасителя и Отца людей. Но, с другой стороны, индийцы готовы были во всех божествах и мифических героях видеть аватаров Бога, т. е. его воплощения. Отсюда стремление к бесконечному умножению числа богов, поклонение которым в массах немедленно принимало самые грубые формы.

Арджуна, по-видимому, сам чувствует эту опасность: нельзя же, в самом деле, обожествить все! Человеку нужны очерченные грани, нужны прямые указания, нужны символы и образы. Иначе Бог ускользнет от него как обманчивый туман,

И витязь дерзает молить Кришну явить себя в своем подлинном облике, какой только доступен восприятию смертного.

«Да будет! — восклицает Кришна. — Нет числа моим проявлениям».