История религии. В поисках пути, истины и жизни. Том 6. На пороге Нового Завета. От эпохи Александра Македонского до проповеди Иоанна Крестителя

Дух Святой найдет на Тебя, и сила Всевышнего осенит Тебя,
Потому и рождаемое Святое названо будет Сыном Божиим.

Лк 1, 35

Здесь каждое слово напоминает о библейской космогонии, о Руах Элогим, творческой мощи Вседержителя. Дух Его повелевал говорить пророкам и сходил на вождей; Он одаряет человека мудростью и жизнью — все существа; Он животворит Вселенную. Его явление в Ветхом Завете описано как буря и огонь и как «веяние тихого ветра». Божественный импульс действует при каждом рождении, однако в тайне мессианства Он обнаруживает себя с несравненной силой, ибо рождает «нового Адама».

В Твоей утробе стала вновь горящей Любовь, чьим жаром райский цвет возник,
Раскрывшийся в тиши непреходящей.

Данте. Рай, 33

Неопалимая купина, ковчег и скиния, огненный столп и облако Славы были символическими прообразами близости Сущего. Воплощение же превысило все, что могли представить себе древние ясновидцы: Безмерное вторгается в малое. Логос сочетается с творением.

Перед величием этого чуда склоняется евангелист Иоанн, произнося слова, торжественные, как храмовый возглас:

И Логос стал плотью, и обитал среди нас, и мы увидели Славу Его,
Славу, как единородного от Отца, полного благодати и истины.

Ин 1, 14

«Святость» Сына Марии по терминологии Ветхого Завета означает Его принадлежность к иному, сверхчеловеческому бытию. Так же и «Сыном Божиим» Мессия назван пока еще в старом библейском смысле. Евангелист не говорит прямо о Триединстве, ибо оно будет раскрываться сознанию Церкви постепенно [29]. Преддверием к этой тайне станет благовестие Христа о богосыновстве.

Как человек Он выразит Свою покорность Отцу словами: «Да будет воля Твоя». Но еще прежде Мать Мессии как бы опередит Сына Своим доверием к Богу и готовностью служить Ему. И в Ее исповедании сольются голоса всех праведников, начиная от Авраама: «Се, раба Господня, да будет Мне по слову Твоему!»

Как по-человечески естественно и живо передает св. Лука стремление Марии хоть с кем-нибудь разделить затопившую Ее радость! Из всех близких Она выбирает только Елизавету. Не сопровождаемая никем, «с поспешностью» идет Она на юг, в горную иудейскую страну.

Встреча в доме Захарии явилась словно вторым Благовещением: «Да придет Матерь Господа моего ко мне!..» Здесь Мария находит понимание, может открыться и свободно излить душу.

В устах Галилеянки псалом «чающих» сливается с «молитвой Анны». Некогда, в черные дни чужеземного ига, эта женщина просила Бога о даровании сына. Анну презирали за бесплодие, но Небо возвысило ее: она стала матерью Самуила, пророка и вождя, поднявшего стяг избавления [30]. Потому-то слова Анны так дороги Марии и Она повторяет их в благодарственной хвале:

Величает душа Моя Господа,
и возликовал дух Мой о Боге Спасителе Моем,
Что призрел Он на малость рабы Своей,
ибо отныне будут называть Меня блаженной все роды [31

].

Это как бы славословие всей Церкви. Мария сознает Себя представительницей тех, кто испытал скорби, но сохранил верность. Ее душа обнимает всех «бедняков Господних», чьи надежды не будут посрамлены.

Земное уничижение, «малость», презренно в глазах мира, который поклоняется лишь человеческой силе и славе. Но Сущий взирает на сердца вручивших себя Ему. По Его воле мессианское таинство совершается среди «кротких» и отверженных, ибо оно есть кенозис, умаление Слова, ставшего плотью. Последние оказываются первыми.

Гимн Мариам указал на пропасть, которая отделяет истинного Мессию от властолюбцев с их химерами и насилием. По одну сторону ее — непрочная башня Града земного, а по другую — незримый Храм Вечного. Это — приговор цезарям и иродам всех времен, последний молитвенный вздох Ветхого Завета, уже озаренного тихим сиянием Нового.

ПРИМЕЧАНИЯ

Глава двадцать восьмая

ЗЕМНАЯ ВЛАСТЬ И ТАЙНА МЕССИАНСТВА