История Рязанского княжества

29 июня 1174 г. погиб Андрей под ударами заговорщиков. По-видимому, настала пора освобождения для всех слабейших князей, которые должны были смиряться пред его непреклонною волею; мало того, им представлялся теперь удобный случай отомстить суздальцам за прежние обиды. Опасение такого возмездия ясно обнаружилось во Владимире, куда съехались все дружинники Андрея. "За каким князем мы пошлем"? говорили они: "соседями у нас князья муромские и рязанские; боимся их мести, как вдруг придут на нас войною; а князя у нас нет. Пошлем к рязанскому Глебу и скажем ему: хотим Ростиславичей Мстислава и Ярополка, твоих шурьев" 2*0. (Глеб был женат на дочери Ро-{32}стислава, старшего брата Боголюбского). Слова: "боимся их мести", заставляют предполагать, что в княжение Андрея рязанцы и муромцы немало терпели от насилия суздальцев, хотя летописи умалчивают об этом обстоятельстве. Но Глеб Ростиславич, кажется, думал не столько о мести, сколько о том, чтобы приобрести влияние на дела Суздальского княжества, и таким образом предупредить опасность с этой стороны. Без сомнения неслучайно явились на Владимирском съезде рязанские бояре Дедилец и Борис Куневич2**1. Летопись прямо говорит, что суздальцы, забывши клятву, данную Юрию Долгорукому, не иметь у себя князьями младших его сыновей Михаила и Всеволода, послушались рязанских бояр, и отправили к Глебу посольство из знатнейших людей: они просили его послать своих мужей вместе с суздальскими в Чернигов за двумя Ростиславичами. Следовательно, Дедилец и Куневич действовали искусно: они умели застращать Андрееву дружину и привести ее к упомянутому решению. Надобно полагать, что их поддерживала целая боярская партия, которая имела свои причины устранять братьев Андрея. Дело принимало такой оборот, будто суздальцы получали себе князей из рук Глеба Ростиславича. Последний, разумеется, поспешил исполнить просьбу и призвать своих шурьев. Нельзя не заметить при этом, что известия летописей об участии, которое в то время пришлось на долю Глеба в событиях соседнего княжества, далеко не полны и оставляют еще довольно места предположениям. Ростиславичи поехали на Север, но не одни, а вместе со своими дядями Михаилом и Всеволодом Юрьевичами. Не совсем вероятным кажется известие о том, будто Ростиславичи по собственному желанию пригласили с собой Юрьевичей и дали старшинство Михаилу. Такая уступка, конечно, была вынуждена обстоятельствами, т. е. борьбою партий в Суздальской области или враждою старых и новых городов, и влиянием черниговского князя Святослава Всеволодовича, который держал сторону Юрьевичей. Может быть опасение, что владимирцам будут помогать черниговцы, именно и заставило партию ростовских бояр искать поддержки в рязанском князе. Как бы то ни было междоусобия не замедлили обнаружиться, лишь только Михаил Юрьевич и Ярополк Ростиславич прибыли на север. На первый раз Ярополк при помощи муромских и ря-{33}занских полков заставил Михаила покинуть Владимир и воротиться в южную Русь.

______________

* 20 Ипат. 116.

** 21 Тат. III. 201.

Глеб, казалось, достиг своей цели, и за свою деятельную помощь имел полное право рассчитывать на благодарность шурьев. Но в этом случае рязанский князь обнаружил недостаток дальновидности, не приняв никаких мер для того, чтобы упрочить в Суздальской земле господство своих союзников, которые не отличались ни благоразумием, ни мужеством. Он помог им только ограбить богатый Владимирский собор, и с большою добычею воротился в Рязань. Может быть, он ошибся в расчете подчинить своему влиянию молодых суздальских князей, которые стали слушаться более ростовских бояр. По крайней мере, Глеб остается в стороне при вторичном столкновении дядей с племянниками. Мстислав и Ярополк не сумели отразить соперников, и в 1176 г. постыдным образом уступили им свое место. Мстислав убежал в Новгород, а Ярополк в Рязань. Таким образом, обстоятельства, благоприятные Глебу, миновались очень скоро; с этих пор начинается для него целый ряд неудач, которые приводят за собою неизбежную катастрофу.