История Рязанского княжества

Следовательно, обвинения в измене Русской земле и жестокие упреки, которым подвергалась личность рязанского князя далеко несправедливы. С точки зрения москвитян и патриотов в общерусском смысле он действительно был изменник, потому что в критическую минуту для Димитрия отступился от союза ради эгоистических целей, и, по-видимому, перешел на сторону злейших врагов России; но только, по-видимому, потому что, в сущности, вероятно, он принес им гораздо более вреда, нежели помощи. Зато перед своими рязанцами он был совершенно прав и вполне достоин той преданности, которую они всегда ему оказывали. {116} Не забудем при этом, что между сильными князьями того времени не один Олег уклонился от войны с татарами: в числе войск Димитрия мы не встречаем ни новгородцев, ни смольнян; участие Михаила Тверского еще подвержено сомнению; а Димитрий Константинович Нижегородский совсем не прислал своих дружин на помощь зятю; летописцы, однако, и не думают жаловаться на них за такое равнодушие к великому делу освобождения России. Таким образом, борьбу с татарами Золотой Орды Димитрий предпринял и совершил только силами собственного княжества и своих подручных князей. Даже и пронян, дотоле преданных Москве, мы не находим в его ополчении.

Осторожное поведение в. князя Московского в отношении к Рязанскому после Куликовской битвы также говорит в пользу последнего. Димитрий не изъявил никакого желания воспользоваться готовыми силами, чтобы напасть на Олега и отомстить ему за измену; напротив, возвращаясь в Москву, он опять отдает воинам приказание соблюдать порядок и тишину при переходе по рязанским владениям. На этот раз, однако, дело не обошлось без враждебных столкновений; многие из московских бояр и слуг подверглись обидам со стороны рязанцев и были ими ограблены дочиста. Может быть некоторые отряды, отделенные на пути от главного войска, позволяли себе делать насилие жителям, что побудило последних к мести. Рассмотрим теперь самый рассказ летописи. "Великому князю донесли, что Олег Рязанский посылал свою силу на помощь Мамаю, а сам переметал на реках мосты; бояр и слуг, которые поехали с Донского побоища сквозь его землю, он велел ловить, грабить и отпускать нагих. Димитрий за это хотел послать на Олега войско; но вдруг приехали к нему рязанские бояре, и сказали, что их князь, оставив свою землю, убежал с княгинею, детьми и двором; они умоляли Димитрия не посылать рати на Рязань, и били ему челом, чтобы он урядился с ними (на всей его воле). В. князь послушал их, принял челобитье, рати на них не послал, а на Рязанском княжении посадил своих наместников" 1*8. С какой стати вздумал бы Олег нарочно ломать мосты и перехватывать москвитян уже после знаменитой победы? Чтобы затруднить их обратный по-{117}ход? Но такое намерение не имело никакого смысла и могло только навлечь беду на собственное княжество. По другому летописному известию, также невероятному, напротив рязанский князь, услыхав о возвращении победителей, совершенно растерялся и побежал на Литовскую границу 1**9. Каким образом Димитрию уже в Москве начали доносить на Олега, что он приказывал нападать на его людей; а главное, что он посылал войска на помощь Мамаю? Разве Димитрий не мог узнать о том гораздо прежде, и, воспользовавшись соединенными силами, отомстить вероломному князю? И если рязанцы изъявили покорность Димитрию; а он послал к ним своих наместников, то каким образом в том же году мы находим Олега в Рязани, спокойно договаривающегося с Димитрием? Нет сомнения, что истина сильно искажена в приведенных известиях летописи.

______________

* 18 П. С. Р. Л. IV. 82.

** 19 Ник. IV. 123.