История Рязанского княжества

После берегов Оки и Прони самое густое население княжества заключалось в пространстве между этими двумя реками. Села и деревни особенно теснились по более значительным речкам: Осетру, Мече, Пилесу, Воже, Павловке, Плетеной, Исье, Истье и Жраке. Остатки древних крепостей, рассеянные по всей этой полосе, преимущественно скопляются в треугольнике между Окой, Осетром и Вожей, следовательно в той стороне, откуда постоянно грозила опасность рязанской самостоятельности. Самым значительным местом в этом треугольнике после Перевитска был Зарайск; имена других городов до нас не дошли.[220] Естественно, раздаются вопросы: «Почему их имена изгладились совершенно из народной памяти, между тем как на каждом шагу встречаем или остаток вала, или название деревни, которое намекает на местность существовавшего когда-то города? В каком отношении находятся эти обломки старины к древним рязанским городам? И, наконец, что это были за города?» Трудно отвечать на подобные вопросы, не имея достаточно данных. Попытаемся сделать несколько соображений.

Главной причиной размножения городов, кроме внешней защиты, была потребность, князей закрепить за собой владение землями; только в тех местах мог свободно распоряжаться князь лично или посредством своих наместников, в которых стояла крепость, оберегаемая его дружинниками. Будучи стратегическими и административными пунктами, города, как известно, становились в то же время семенами христианства и славянской народности на финской почве. В XV ст. их роль на некоторых местах была окончена: население в треугольнике между Окой, Проней и Осетром почти все было крещеное, с явным преобладанием славянского элемента в своем составе; в административном отношении затруднений не встречалось; во внешней защите со стороны Москвы, при подчиненных отношениях к ней Рязани, не было надобности. Оставалась оборона на юге со стороны степей, но охранение русских пределов от татарских нападений в течение XV в. московское правительство, главным образом, принимает на себя. Древние города уже не соответствовали новым потребностям в военном отношении — они были слишком малы, неудобны, и не могли остановить больших масс, набегавших из Крыма. Поэтому государи московские, ограждая в XVI в. юго-восточные границы, приказывают укреплять только самые значительные города, строить новые остроги на сторожевых линиях и насыпать сторожевые курганы. А между тем древние укрепления приходили в ветхость; земляные валы осыпались; деревянные стены и башни быстро уничтожались от действия различных причин, и города обращались в села, если не подвергались совершенному запустению. То же самое превращение испытывали в свою очередь остроги, построенные московскими воеводами, по мере того, как пограничная линия отодвигалась все далее к югу. Следовательно, далеко не все городки, городища и курганы юго-восточной России по своему происхождению относятся ко временам удельным. Первый намек на древний рязанский город, обратившийся в село, мы находим в конце XV в.,[221] а в начале XVII в. встречаем здесь уже большое количество городищ и городцев.[222]

О рязанских землях на севере от Оки мы можем только предполагать, что эта болотистая и лесная сторона очень мало изменилась после XIII ст., за исключением мест ближайших к центру княжества; только на берегах нижней Пры заметны следы исторической жизни по некоторым остаткам городов.[223] Почти так же бедны наши географические сведения о населении Мещерской земли по другую сторону Оки: в договоре 1496 г. упоминаются только Карабугинский уезд, Пластиково, Бовыкино и мордовские волости по Цне.