История Рима

Они имели до 100 000 человек, против которых Сулла мог выставить не более 40 000. Правда, его войска были безгранично преданы своему вождю, семь лет дрались и в военном отношении не могли быть и сравниваемы с тем буйным сбродом, который был собран под знаменами демагогов. Но Сулла все-таки отлично понимал, что его положение, его задача чрезвычайно трудны. Он думал не о том, как разбить войско своих противников,- это было ему слишком легко, он обдумывал меры, которыми можно было бы успокоить страну, он старался внушить массе новых граждан уверенность, что не будет предпринято ничего для ограничения их прав иначе как по крайней необходимости и с величайшею осторожностью, он всего менее грозил, он не говорил о мести, он даже особою клятвою обязал солдат соблюдать полнейшую дисциплину по отношению ко всем мирным жителям, и самые опасливые люди могли сомневаться разве что в способности Суллы заставить свою партию подчиниться его обещаниям, а уж никак не в его доброй воле. Сулла действовал теперь замечательно последовательно, в духе патриотической и благоразумной умеренности.

Весною 83 г. Сулла высадился в Брундузиуме. Правившая партия была ни к чему не приготовлена, сенат объявил отечество в опасности и вручил консулам диктаторскую власть. Сулла медленно подвигался вперед, армия его вела себя образцово, и города один за другим отворяли ему ворота. Уцелевшие оптиматы стекались в лагерь проконсула, но большинству из них Сулла был не рад и говорил, что эти баричи готовы снизойти до того, чтобы позволить спасти себя, но сами ничего для этого не умеют, да и не хотят сделать. Значительную помощь оказал Сулле молодой Гней Помпеи, сын недавно умершего Страбона, который, владея огромными поместьями на юге Италии и пользуясь там большим влиянием, привел значительный отряд своих клиентов.

Наконец Сулла двинулся к северу. Разбив совершенно при горе Тифате армию одного консула, он вскоре сошелся и с другою армиею – и во время переговоров, которые начал Сулла с консулом Сципионом, предводившим этою армиею, сенатское войско почти поголовно перешло в ряды суллинского. Однако сенат все еще думал бороться и к кампании следующего года начал готовиться с величайшею энергиею. Золотая и серебряная утварь храмов была обращена в деньги, собраны новые легионы, консулами выбраны отважные и способные люди – Карбон и Гай Марий-сын, юноша едва 20 лет, по храбрости и энергии достойный сын своего отца. Особенно ожесточенно бились против суллинцев восставшие самниты, они слишком ненавидели Рим, чтобы не пользоваться случаем и не нанести исконному врагу хоть несколько ударов, да к тому же они понимали, что восстановленная олигархия не будет так снисходительна к их попыткам отпадения, как была демократия.

В начале новой кампании (82 г.) Марий встретился с Суллою и был решительно разбит. После этого защищать Рим уже не было никакой возможности, и Марий предписал своему помощнику, претору Дамазиппу, покинуть столицу, но предварительно перебить там всех значительных граждан – и это дикое приказание было исполнено с беспощадностью, в самом заседании сената была произведена резня.

Вскоре после этого Сулла занял Рим. Затем он, оставив на юге только самые необходимые силы, главные свои силы сосредоточил в Этрурии и очень стеснил там своих противников. Партия сената, и особенно самниты, напрягала в то же время все усилия, чтобы разбить корпус, блокировавший Пренесту, и это почти уже удалось им – но Сулла лично прибыл в эту область и восстановил здесь перевес своего оружия.

Борьба решилась в это время в долине По: здесь сулловские помощники Лукулл, Помпей и др. одержали ряд побед над войском сената. Предводители бежали в Африку, а остатки разбитого войска частью рассеялись, частью были истреблены Помпеем. Теперь все силы Суллы стали собираться на юге, и полное поражение противников его было несомненно.