История Рима

Приварок рабам. Заготовь впрок как можно больше палых маслин. Потом заготовь зрелых — таких, откуда можно получить совсем мало масла. Береги их, чтобы они тянулись как можно дольше. Когда мас­лины будут съедены, давай рассол и уксусу. Масла давай на месяц каждому по секстарию, модия соли хватит каждому на год»[225].

Катон дает массу советов по уходу за скотом и его лечению. Он указы­вает даже рецепт жертвы богам за волов, чтобы они были здоровы. И ря­дом с этим расчетливый хозяин ни слова не говорит о том, как лечить боль­ных рабов. Из биографии Катона мы знаем, что старых или больных ра­бов, по его мнению, следовало продавать. В наставлении вилику просто сказано:

«Рабам не должно быть плохо, пусть они не мерзнут и не голодают. Вилик неизменно должен держать их на работе, так легче удержит он их от воровства и проступков... Если он будет попустительствовать (рабам), хозяин не должен оставить это безнаказанным»[226].

Интересно в этом пункте сравнить Катона с Колумеллой, писавшем в I в. н. э., в период уже начавшегося кризиса рабовладельческого хозяйства. Оказывается, Колумелла больше заботится о здоровье рабов, чем Катон. Так, например, он дает советы, как устраивать помещение для рабов:

«Помещения для рабов, которые ходят на свободе, должны быть обра­щены на юг, для закованных, если их много, следует иметь эргастул[227] в подвальном помещении, как можно лучше устроенный в санитарном отно­шении, с большим количеством узких окон для света, расположенных на такой высоте, чтобы до них нельзя было достать рукой. Для скота дела­ются сараи, в которых он не будет страдать ни от холода, ни от зноя; у рабочих волов должно быть два хлева — зимний и летний...»[228].

Несмотря на это характерное сопоставление рабов со скотиной, Колумелла больше ценит здоровье раба, чем Катон, писавший в период расцве­та рабовладельческой системы.

Юридическое и бытовое положение частных рабов в Риме II—I вв. до н. э. было чрезвычайно тяжелым[229]. Это объясняется рядом причин: боль­шим количеством рабов и их дешевизной, т. е. возможностью легко заме­нять старого или больного раба, концентрацией рабов в крупных поместь­ях и в домашнем хозяйстве, что вызывало необходимость держать их в постоянном страхе, и т. п. Римский раб стоял вне защиты закона по отно­шению к своему господину (убийство или увечье чужого раба преследова­лись в порядке гражданского права как порча чужого имущества). Только совершенно исключительная жестокость могла вызвать в редких случаях вмешательство цензора или народного трибуна.

Раб был вещью, орудием производства. Варрон пишет:

«Теперь я скажу, какими средствами возделываются поля. Некоторые разделяют эти средства на две группы — на людей и на орудия, без кото­рых они не могут возделывать. Другие делят их на три части: орудия говорящие, орудия, издающие нечленораздельные звуки[230], и орудия немые. К говорящим относятся рабы, к издающим нечленораздельные звуки — волы, к немым — телеги»[231].

Раб, отпущенный на волю, становился либертином (вольноотпущен­ником). Отпуск на волю (manumissio) не разрывал полностью отношений зависимости, так как вольноотпущенник переходил в число клиентов сво­его бывшего господина (теперь патрона), принимая его родовое (а часто и личное) имя. Он обязан был иногда оставаться в доме господина, иногда платить ему оброк и т. п. Поэтому часто отпуск раба на волю, особенно раба-ремесленника, заводившего свою мастерскую, был выгоден рабовла­дельцу, тем более что обычно раб выкупал себя за деньги.

Вольноотпущенничество в Риме было развито очень сильно. Для круп­ных римских рабовладельцев при их широком образе жизни, непроизво­дительных затратах капитала, спекуляциях, при невозможности сенато­рам легально заниматься торговлей (по закону Клавдия) нужны были кад­ры всякого рода доверенных людей, подставных лиц, агентов для поруче­ний и т. п. Для этого лучше всего подходили либертины. Вот почему вся­кий богатый человек в Риме имел десятки, а иногда и сотни клиентов из вольноотпущенников. Не забудем также, что эти клиенты содействовали политическому влиянию своего патрона. Вольноотпущенники пользова­лись в Риме если и не всеми, то многими политическими правами, хотя и должны были записываться только в 4 городские трибы.