История Рима

Вероятно, в 103 г. был проведен и знаменитый закон Сатурнина «об оскорблении величия римского народа» (lex Appuleia de maiestate). Этот закон давал в руки демократии очень сильное оружие для борьбы с оптиматами. На основании его можно было предать суду по обвинению в лю­бом проступке, который наносил ущерб интересам народа: проигранное сражение, враждебный акт по отношению к народному собранию или к представителям народа и т. д., — все это при желании могло быть подведе­но под действие грозного закона.

При поддержке Сатурнина, как было сказано выше, Марий получил свое четвертое консульство на 102 г. Так наметился «союз между популя­рами и знаменитым полководцем. Однако этот союз окончательно офор­мился только в 101 г., после возвращения Мария в Рим. Союз был выгоден обеим сторонам: популярам было важно иметь поддержку победоносного вождя и его армии, а Марий хотел использовать демократическую партию, чтобы с ее помощью наградить всех своих ветеранов. Но это являлось толь­ко ближайшей целью. Планы Мария, вероятно, шли гораздо дальше: в ка­честве победоносного полководца (imperator) он стремился к захвату во­енной диктатуры. Но условия для этого еще не созрели, да и личные каче­ства Мария мало подходили для той исторической роли, которую сыграют впоследствии Сулла и Цезарь.

Итак, в 101 г. Марий, Сатурнин и Главция заключили блок на следую­щем условии: на 100 г. добиваться выборов Мария консулом (шестой раз!), Сатурнина — второй раз народным трибуном и Главции — претором. Не­смотря на отчаянное сопротивление оптиматов, все трое были выбраны го­лосами (точнее — кулаками) ветеранов Мария. Во время выборов разыгры­вались сцены самого дикого насилия. Авл Нунний, один из кандидатов в народные трибуны, поддерживаемый оптиматами, был убит толпой народа.

Очутившись у власти, союзники принялись за осуществление своей про­граммы. Основным пунктом ее был второй аграрный закон Сатурнина. Он предполагал наделение землей ветеранов Мария, прослуживших в войске 7 лет (т. е. с момента африканского похода 107 г.). Наделы, как и в первом законе, достигали 100 югеров. Места для колоний отводились исключитель­но в провинциях, между прочим — в Транзальпинской Галлии, которую, собственно говоря, нужно было еще завоевать. Весьма существенным мо­ментом аграрного закона являлось то, что наделы должны были получать не только римские граждане, но и италики, большое число которых служи­ло в армии Мария. Тем самым им давались права римского гражданства, так как новые колонии предполагалось организовать как гражданские колонии (в крайнем случае — как колонии с латинским правом). Руководство всей этой сложной колонизационной деятельностью возлагалось на Мария. Если бы этот план прошел, Марий получил бы в свои руки огромные полномо­чия, делавшие его фактически диктатором на неопределенное время.

Связь второго аграрного закона с гракховым законодательством состо­яла в том, что он объединял в одно целое два важных пункта программы Гая Гракха: внеиталийскую колонизацию и наделение правами граждан­ства италиков. Но было и существенное отличие, которое станет нормой к концу гражданских войн: если по гракховым законам землю получали не­имущие граждане в силу своей принадлежности к гражданскому коллек­тиву, то теперь участки давались солдатам в качестве награды за службу.

В законе содержалась одна интересная оговорка: сенаторы в течение 5 дней после его принятия должны были принести присягу в том, что они будут его соблюдать. Неприсягнувшие подлежали удалению из сената и большому штрафу.

Вокруг законопроекта началась страстная борьба. Противниками его выступили не только оптиматы, но и всадники, испуганные теми приема­ми борьбы, к которым прибегали Марий и его союзники. Даже римский плебс отказался поддержать аграрный закон, так как народ, как всегда, был против наделения землей италиков и их уравнения в правах. В народ­ном собрании снова разыгрывались бурные сцены. Трибуны наложили на законопроект вето, должностные лица ссылались на неблагоприятные зна­мения. Но популяры ни с чем не считались. К дню голосования в город собрались толпы ветеранов Мария и италиков. Закон прошел под их дав­лением. Сенат был вынужден подчиниться, и почти все сенаторы принес­ли требуемую присягу, правда, со странной оговоркой, предложенной Марием: повиноваться закону, если он действительно имеет обязатель­ную силу. Только один Метелл Нумидийский отказался присягнуть ново­му закону, за что был вынужден покинуть пределы Италии.