История Рима

Однако Сулла возобновил и даже расширил все свои старые меры про­тив демократии. Раздачи хлеба были отменены. Власть народных трибу­нов свелась к фикции. Они могли действовать в законодательном и судеб­ном порядке только с предварительного одобрения сената. Право на ин­терцессию за ними сохранялось, но за «неуместное вмешательство» они подлежали штрафу. Кроме этого, бывшим народным трибунам запреща­лось занимать курульные должности. Это постановление лишало народ­ный трибунат всякой привлекательности для лиц, желавших делать поли­тическую карьеру.

Сулла установил строгий порядок прохождения магистратур: нельзя было стать консулом, не пройдя предварительно претуры, а на последнюю нельзя было баллотироваться до прохождения квестуры. Что касается эдильства, то оно не включалось в эту лестницу магистратур, так как пред­полагалось, что всякий политический деятель непременно пройдет через должность эдила, открывавшую широкие возможности завоевать себе популярность. Было восстановлено старое правило (плебисцит Генуция 342 г.), что для вторичного избрания в консулы требуется 10-летний про­межуток.

Сулла увеличил количество преторов до 8, квесторов — до 20, что вы­зывалось растущей потребностью государства в административном аппа­рате. Бывшие квесторы механически становились членами сената. Так как при этом сенаторы были объявлены несменяемыми, тем самым отпадала одна из важнейших функций цензоров — пополнение сената. Хозяйствен­ные обязанности цензоров передавались консулам, и таким образом цен­зура фактически упразднялась.

Конституционные реформы Суллы формально преследовали цель вос­становить господство аристократии. Естественно поэтому, что сенат был им поставлен во главе государства. Все старые права и прерогативы сена­та восстанавливались. В частности, судебный закон Гая Гракха был отме­нен и суды снова переданы сенаторам. Постоянные комиссии уголовных судов были значительно улучшены и число их увеличено. Однако в духе реформы Друза количество сенаторов было пополнено путем выбора по трибам 300 новых членов из всаднического сословия. Фактически избран­ными оказались младшие сыновья сенаторов, сулланские офицеры и «но­вые люди», вынырнувшие на поверхность политической жизни во время последнего переворота. Таким путем было положено начало формирова­нию новой знати, которая должна была служить опорой сулланского по­рядка. Под флагом реставрации сенаторской республики Сулла укреплял свою личную диктатуру.

Среди мероприятий Суллы нужно особенно отметить административ­ное устройство Италии. Это была одна из наиболее прочных и прогрес­сивных его реформ. Здесь Сулла юридически оформил то положение ве­щей, которое создалось в результате Союзнической войны. Сулла сдер­жал свое обещание, данное в послании сенату: новые граждане из италиков сохранили все свои права вплоть до равномерного распределения по всем 35 трибам. Теперь, при ослаблении демократии, это ничем не угрожало новому порядку. В связи с этим Сулла точно определил границы Италии в собственном смысле слова. Северной границей ее должна была служить маленькая р. Рубикон, впадавшая в Адриатическое море к северу от Аримина. Часть современной Италии, лежавшая между Рубиконом и Альпа­ми, образовала провинцию Цизальпинская Галлия. Она была разбита на крупные городские территории, к которым в транспаданской части были приписаны галльские племена. Собственно Италия была разделена на не­большие муниципальные территории с правом самоуправления. Многие италийские города, на землях которых Сулла расселил своих ветеранов, были переименованы в гражданские колонии. Сулла реформировал также в известной мере налоговую систему в провинциях, частично уничтожив откупа в Азии, что должно было ослабить всадников.

Диктаторские полномочия Суллы являлись бессрочными. Но уже в 80 г. он, не слагая этих полномочий, принял звание консула (его коллегой был Метелл), а на 79 г. отказался от повторного избрания. Вскоре после того, как новые консулы 79 г.[290] вступили в исполнение своих обязанностей, Сул­ла созвал народное собрание и заявил, что он слагает с себя диктаторские полномочия. Он распустил ликторов, стражу и сказал, что готов дать от­чет в своей деятельности, если кто-нибудь этого пожелает. Все молчали. Тогда Сулла сошел с трибуны и в сопровождении самых близких друзей отправился домой.

«Когда он возвращался домой, лишь один мальчик стал упрекать Суллу, и так как мальчика никто не сдерживал, он смело дошел с Суллой до его дома и по пути продолжал ругать его. И Сулла, распаляв­шийся гневом на высокопоставленных людей, на целые города, спо­койно выносил ругань мальчика. Только при входе в дом он созна­тельно или случайно произнес пророческие слова о будущем: "Этот мальчик послужит помехою для всякого другого человека, обладаю­щего такою властью, какою обладал я, слагать ее"» (Аппиан. Граж­данские войны, I, 104, пер. С. А. Жебелева).