История Рима

Если Клавдий волей случая стал принцепсом, то Нерон получил им­ператорскую власть исключительно благодаря матери — Агриппи­не Младшей. В 49 г., выйдя замуж за Клавдия, Агриппина сделалась императрицей. «Всем стала заправлять женщина, — пишет Тацит (Анналы, XII, 7), — которая вершила делами Римской державы, от­нюдь не побуждаемая разнузданным своеволием, как Мессалина; она держала узду крепко натянутой, как если бы та находилась в муж­ской руке. На людях она выказывала суровость и еще чаще — высо­комерие; в домашней жизни не допускала ни малейших отступлений от строгого семейного уклада, если это не способствовало укрепле­нию ее власти. Непомерную жадность к золоту она объясняла жела­нием скопить средства для нужд государства». Своего сына Нерона Агриппина воспитала таким же властолюбивым и высокомерным. Столкновение двух властных характеров закончи­лось трагической гибелью Агриппины. Для организации убийства Агриппины был придуман хитроумный план. О нем рассказывает Тацит (Анналы, XIV, 3): «Наконец, вольноотпущенник Аникет, пре­фект мизенского флота и воспитатель Нерона в годы его отрочества, ненавидевший Агриппину и ненавидимый ею, изложил придуманный им хитроумный замысел. Он заявил, что может устроить на корабле особое приспособление, чтобы, выйдя в море, он распался на части и потопил ни о чем не подозревающую Агриппину: ведь ничто в та­кой мере не чревато случайностями, как море; и если она погибнет при кораблекрушении, найдется ли кто столь злокозненный, чтобы объяснить преступлением то, в чем повинны ветер и волны? А Це­зарь воздвигнет усопшей храм, жертвенники и вообще не пожалеет усилий, чтобы выказать себя любящим сыном». План был одобрен, однако его исполнение не привело к результату, которого жаждал Нерон. «Корабль не успел далеко отойти, — про­должает Тацит (там же, 5), — вместе с Агриппиною на нем находи­лись только двое из ее приближенных — Креперей Галл, стоявший невдалеке от кормила, и Ацеррония, присевшая в ногах у нее на ложе... как вдруг по данному знаку обрушивается отягченная свин­цом кровля каюты, которую они занимали; Креперей был ею задав­лен и тут же испустил дух, а Агриппину с Ацерронией защитили высокие стенки ложа, случайно оказавшиеся достаточно прочными, чтобы выдержать тяжесть рухнувшей кровли. Не последовало и рас­падения корабля, так как при возникшем на нем всеобщем смятении очень многие непосвященные в тайный замысел помешали тем, кому было поручено привести его в исполнение. Тогда гребцам отдается приказ накренить корабль на один бок и таким образом его затопить; но и на этот раз между ними не было необходимого для совместных действий единодушия, и некоторые старались наклонить его в про­тивоположную сторону, так что обе женщины не были сброшены в море внезапным толчком, а соскользнули в него. Но Ацерронию, по неразумию кричавшую, что она Агриппина и призывавшую помочь матери принцепса, забивают насмерть баграми, веслами и другими попавшими под руку корабельными принадлежностями, тогда как Агриппина, сохранявшая молчание и по этой причине неузнанная (впрочем, и она получила рану в плечо), сначала вплавь, потом на одной из встречных рыбачьих лодок добралась до Лукринского озе­ра и была доставлена на свою виллу».

Испуганного неудачей замысла Нерона спасает все тот же Аникет. Префект флота с согласия императора отпраляется на виллу к Аг­риппине, чтобы убить ее надежным и испытанным способом — ме­чом. «Аникет, расставив вокруг виллы вооруженную стражу, — рас­сказывает Тацит (там же, 8), — взламывает ворота и, расталкивая встречных рабов, подходит к дверям занимаемого Агриппиною по­коя; возле него стояло несколько человек, остальных прогнал страх перед ворвавшимися. Покой был слабо освещен — Агриппину, при которой находилась только одна рабыня, все больше и больше охва­тывала тревога: никто не приходит от сына, не возвращается и Агерин[413]: будь дело благополучно, все шло бы иначе; а теперь — пустын­ность и тишина, внезапные шумы — предвестия самого худшего.

Когда и рабыня направилась к выходу, Агриппина, промолвив: "И ты меня покидаешь", — оглядывается и, увидев Аникета с сопро­вождавшими его триерархом Геркулеем и флотским центурионом Обаритом, говорит ему, что если он пришел проведать ее, то пусть передаст, что она поправилась; если совершить злодеяние, то она не верит, что такова воля сына: он не отдавал приказа об умерщвлении матери. Убийцы обступают тем временем ее ложе; первым ударил ее палкой по голове триерарх. И когда центурион стал обнажать меч, чтобы ее умертвить, она, подставив ему живот, воскликнула: "Пора­жай чрево!" — и тот прикончил ее, нанеся ей множество ран».

Родословная дома Августа

ГЛАВА V ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА 68—69 гг.