История Рима

Источники по истории раннего христианства страдают всеми этими недостатками. Официальные источники — это четыре Евангелия (Матфея, Марка, Луки и Иоанна), «Деяния апостолов», «Послания апостолов» и «Откровение» Иоанна («Апокалипсис»). Они составлены не раньше вто­рой половины I в. н. э., следовательно, значительно позднее тех событий, о которых в них идет речь[520]. К тому же они неоднократно перерабатывались, и найти в них древнейшее ядро почти невозможно. Настоящие авторы этой христианской литературы не известны, так как все четыре евангелиста и все апостолы — вымышленные лица. Да и трудно здесь говорить о каком-нибудь определенном индивидуальном авторстве. Подобно тому, как мы не можем установить авторов «Илиады» и «Одиссеи», так нельзя устано­вить и авторов христианского религиозного эпоса.

Если обратиться к содержанию хотя бы Евангелий, то сразу же броса­ется в глаза их чисто мифологический характер. Основной сюжет Еванге­лий — история жизни, смерти и воскресения Иисуса из Назарета — ти­пичный миф, сходный с аналогичными мифами восточных религий. Все в этой истории, начиная с чудесного рождения Иисуса от «духа святого» и кончая его воскресением и восшествием на небеса, является плодом рели­гиозного творчества, не имеющего никакого отношения к действительнос­ти. К тому же в трактовке отдельных событий между Евангелиями суще­ствуют большие расхождения, что исключает возможность, даже в еван­гельских рамках, дать свободную от противоречий историю возникновения христианства.

Те же самые черты, которыми отличается официальная («канониче­ская») христианская литература, мы найдем и в той литературе, которая не вошла в список признанных церковью книг («Канон»). Такие произве­дения, как «Учение 12 апостолов» (Дидахе), «Пастырь» Герма и другие, дают нам некоторый материал для суждения об идеологии раннего хрис­тианства, о социальном составе христианских общин и пр., но нисколько не облегчают поиски конкретно-исторических путей возникновения новой религии.

Таким образом, христианская литература в этом вопросе ни в какой мере не может считаться историческим источником. Но отрывочные све­дения о раннем христианстве мы находим и у греко-римских писателей I—II вв. н. э.: Тацита, Светония, Иосифа Флавия и других, более поздних. Историческая критика уже давно поставила под вопрос их подлинность. Некоторые из этих свидетельств (например, Иосифа Флавия) являются бес­спорной подделкой христианских переписчиков, сделанной для того, что­бы подкрепить новую религию авторитетом известных писателей нехрис­тиан. Другие (данные Светония) слишком отрывочны и неопределенны, чтобы на основании их можно было сделать какие-нибудь выводы.

Более или менее точные сведения о христианстве мы имеем только начиная с конца II в. н. э., когда появляются более достоверные источни­ки. Но в этот период христианство почти совершенно сложилось. На са­мый же интересный вопрос: как оно возникло? — эти источники ответа нам не дают. Поэтому здесь мы можем высказывать одни только предпо­ложения.

Вопрос еще осложняется тем, что происхождение христианства никог­да не было чисто «академической» проблемой. Начиная с возникновения новой религии и вплоть до наших дней, вокруг нее кипела острая полити­ческая борьба. На протяжении почти двух тысячелетий христианство ис­пользовалось как сильнейшее орудие классовой борьбы, в разные эпохи разными классами и для различных целей. Это отражалось и в науке. В западной научной литературе мы не найдем объективного подхода к хрис­тианству. Историки церкви пытались решить вопрос с определенных субъективных позиций, что крайне затрудняло решение не только общих, но и частных проблем.

Предпосылки христианства

Легче всего выяснить вопрос о социально-политических и идеологи­ческих предпосылках христианства. Оно возникло в I в. н. э., когда после разгрома революционного движения II—I вв. до н. э. низшие слои рим­ского общества были охвачены глубоким отчаянием и апатией. У них от­сутствовало ясное классовое сознание, и поэтому не было никаких перс­пектив, никаких надежд на будущее. Рабы, разорявшееся крестьянство, полунищая городская масса оказались неспособными сломить страшный гнет рабовладельческого Рима. Такое состояние общественной депрессии, упадка, безнадежности, характерное для эпохи реакции первого века им­перии, было весьма благоприятно для развития религиозных настроений. Эти настроения в первую очередь должны были охватить именно обще­ственные низы. «Где же был выход, — писал Энгельс, — где было спасе­ние для порабощенных, угнетенных и впавших в нищету — выход, общий для всех этих различных групп людей с чуждыми или даже противополож­ными друг другу интересами? И все же найти такой выход было необходи­мо для того, чтобы все они оказались охваченными единым великим рево­люционным движением. Такой выход нашелся. Но не в этом мире. При тогдашнем положении вещей выход мог быть лишь в области религии» (Соч., т. 22, с. 483).