История Рима

Из неофициальных памятников, в особенности из христианской пуб­лицистики, например, из сочинений и проповедей Иоанна Златоуста, а также из сочинения «бедного священника» Сальвиана можно заклю­чить, что положение сельского населения в конце Римской империи в массе было гораздо хуже, чем при Антонинах и Северах. «На коло­нов, — жалуется в одной из своих проповедей радикально настроен­ный христианский проповедник Иоанн Хризостом (Златоуст), — уми­рающих с голода, взваливают бесконечные, невыносимой трудности работы; от них требуют непосильных услуг, их третируют, как ослов или мулов или как камни, не давая даже перевести дыхание. Незави­симо от того, приносит ли их участок доход или нет, с колонов требу­ют тех же повинностей, не имея никакого снисхождения. Кто может быть более достоин сожаления, чем крестьяне, проработавшие всю зиму, истощенные холодом, дождем и бессонными ночами, возвра­щающиеся домой с пустыми руками, оставаясь сверх того еще в долгу. Кроме голода и несчастий, они должны испытывать страх перед пыткой поместных диктаторов, перед жестоким обращением, требованиями возврата и неумолимым "требованием отбывания барщины". (Сергеев В. С. Очерки по истории Древнего Рима. Ч. II. М., 1938. С. 679—686).

Одной из важнейших причин, заставлявших римское правительство при­креплять колонов к земле, была страшная текучесть населения. Положение низших и средних слоев города и деревни было настолько тяжелым, что люди были готовы бежать куда угодно, лишь бы избавиться от налогов, от притеснения чиновников, от долгов. И бежали преимущественно к варва­рам. Один римский писатель V в. оставил нам яркую картину этого бегства:

«А между тем бедные разграбляются, вдовы стонут, сироты угнетены до того, что многие, принадлежа к известной фамилии и получив хорошее воспитание, бывают вынуждены искать убежище у врагов римского наро­да, чтобы не сделаться жертвою несправедливых преследований: они идут искать у варваров римского человеколюбия, потому что не могут перене­сти у римлян варварской бесчеловечности. Хотя они чужды варварам, к которым бегут, и по нравам, и по языку, хотя их поражает грязный образ жизни варваров, но, несмотря на все это, им легче привыкнуть к варвар­скому быту, нежели переносить несправедливую жестокость римлян. Они идут на службу к готам или багаудам, или к каким-нибудь другим повсюду господствующим варварам и не раскаиваются в своем поступке. Они пред­почитают жить свободно, нося звание рабов, нежели быть рабами, сохра­няя одно имя свободных»[527].

Но не всегда можно было бежать к варварам. Многие укрывались под защитой богатых землевладельцев. Чтобы понять это, надо ясно предста­вить себе, во что превратилось в IV в. крупное поместье, — это нечто, весь­ма мало похожее на старую рабовладельческую латифундию. Поместье IV в. — почти самостоятельная, не только экономически, но и политически, единица. Его владелец — маленький государь, царствующий над своими колонами и рабами. Он живет в укрепленной вилле, окруженный целой ар­мией вооруженных слуг, и весьма мало считается с центральной властью, особенно с ее налоговой политикой. Во всяком случае, не в его интересах допускать, чтобы императорские чиновники разоряли его колонов. Вот по­чему собирать общегосударственные налоги с населения крупных помес­тий — далеко не легкая задача. Естественно поэтому, что колоны очень охот­но переходили с земель мелких и средних землевладельцев на земли круп­ных: там они могли найти хоть какую-то защиту от агентов правительства.

Текучесть населения расстраивала всю налоговую систему империи. В обстановке натурализирующегося хозяйства тщательный учет каждой пла­тежной единицы являлся необходимым условием. Всякий человек должен был прочно сидеть на своем месте и платить то, что с него причиталось. Поэтому колоны прикрепляются к земле, ремесленники, обязанные вно­сить налоги изделиями своего ремесла, прикрепляются к своим коллеги­ям; профессии делаются наследственными, так что сын должен занимать­ся тем же, чем занимался его отец.

Из-за обнищания населения и упадка торговли ремесла сильно сокра­щаются. Правительство не в состоянии покрыть полностью потребности в снабжении армии и чиновничества ремесленными изделиями. Поэтому оно вынуждено организовывать государственные мастерские, где работают при­крепленные к ним ремесленники и рабы. Положение тех и других почти совершенно одинаково: их клеймят и подвергают телесным наказаниям.