История Рима от основания города

16. (1) К всадникам цензоры были весьма строги и суровы. У многих отобрали коней. (2) Уже этим, оскорбив всадническое сословие, они еще пуще распалили их гнев, повелев указом, чтобы никто из тех, кто при цензорах Квинте Фульвии и Авле Постумии71 брал на откуп государственные доходы и подати, более не выступал в торгах и не участвовал в откупе сотоварищем или пайщиком. (3) Прежние откупщики, хотя и не сумели многократными жалобами добиться от сената, чтобы тот положил предел своевластию цензоров72, зато нашли себе защитника в лице народного трибуна Публия Рутилия, который также был зол на цензоров из-за спора по частному делу. (4) Его клиенту73, вольноотпущеннику, цензоры велели снести стену на Священной дороге74 напротив общественных сооружений, как построенную на общественной земле. (5) Владелец воззвал к трибунам. Кроме Рутилия, из них никто не воспротивился цензорам, а те послали взять у владельца залог и перед сходкой приговорили владельца к пене75. (6) Отсюда и родилась вражда, и вот когда бывшие откупщики обратились к трибуну, то неожиданно он от своего только имени предложил закон, (7) согласно которому откупы государственных доходов и податей, сданные Гаем Клавдием и Тиберием Семпронием, объявлялись бы недействительными, и торги должны были быть устроены заново – так, чтобы все без изъятия имели право на откуп и наем. (8) Народный трибун назначил день, чтобы предложить этот закон собранию76. День настал, цензоры начали возражать77: речь Гракха была выслушана в молчании, Клавдию же стали мешать выкриками, и он приказал глашатаю восстановить тишину. (9) Тогда трибун, объявив, что от ведения сходки он отстранен и права его попраны, ушел с Капитолия, где происходило собрание. На следующий день начались великие нестроения. (10) Сперва трибун объявил достоянием богов имущество Тиберия Гракха78, так как тот попрал его права, ослушавшись запрета при наложении пени и взятии залога по делу лица, обратившегося за защитой к трибуну, (11) а затем он вызвал в суд Гая Клавдия за то, что тот, отстранив его от ведения сходки, стал вести ее сам. И трибун, заявив, что обвиняет обоих цензоров в преступлении против государства79, потребовал, чтобы городской претор Гай Сульпиций назначил день для народного собрания80. (12) Поскольку цензоры не возражали против того, чтобы народ как можно скорее вынес о них свой приговор, народные собрания для суда по делу о преступлении против государства были назначены на восьмой и седьмой дни до октябрьских календ81. (13) Цензоры сразу же поднялись в Атрий Свободы82 и опечатали хранившиеся там дела, закрыли хранилище, распустили государственных рабов и отказались заниматься чем бы то ни было, покуда народ не вынесет им приговор.

(14) Первым рассматривалось дело Гая Клавдия, и когда из двенадцати всаднических центурий цензора осудили восемь, а затем и многие центурии первого класса, то виднейшие граждане тут же на глазах у всех, поснимавши золотые перстни, облеклись в скорбные одежды, чтобы просить защиты у простого народа. (15) Однако, как передают, общее мнение переменилось главным образом благодаря Тиберию Гракху: хотя со всех сторон из толпы и кричали, что ему, Гракху, ничто не угрожает, он торжественно поклялся, что, не дожидаясь приговора себе, последует в изгнание за сотоварищем, если тот будет осужден. (16) Тем не менее судьба обвиняемого висела на волоске: для осуждения не хватило голосов лишь восьми центурий83. После того как Клавдий был оправдан, народный трибун заявил, что обвинять Гракха отказывается.

17. (1) В тот год послы аквилейцев обратились к сенату с просьбой увеличить им число поселенцев, и, согласно принятому решению, было собрано еще тысяча пятьсот семейств, а для их выведения посланы были триумвиры Тит Анний Луск, Публий Деций Субулон и Марк Корнелий Цетег84.