История Рима от основания города

47. (1) Марций и Атилий по возвращении в Рим, докладывая на Капитолии об исполнении возложенного на них поручения, главным образом хвастались тем, что провели царя, заключив перемирие и подав ложную надежду на мир. (2) Ведь так как у римлян ничего не было готово, говорили они, царь, полностью снаряженный для войны, мог захватить все выгодные стратегические позиции раньше, чем переправится в Грецию римское войско. (3) Благодаря же установленному сроку перемирия война пойдет на равных: противник начнет ее с теми же силами, что имеет сейчас, а римляне же обеспечат себя наилучшим образом во всех отношениях. Так же ловко, по их словам, разрушили они и союз беотийцев, дабы в дальнейшем те не могли сообща присоединиться к Македонии. (4) Большая часть сената одобрила принятые меры, сочтя их весьма благоразумными, но старые сенаторы, помнившие прежние обычаи, говорили, что в поступке этих послов не узнают образа действий римлян122. (5) Предки вели войны, не прибегая ни к засадам, ни к ночным вылазкам, ни к притворному бегству и неожиданному нападению на беспечного врага; не гордились они и коварством в большей степени, нежели истинной доблестью. У них был обычай сначала объявлять войну, а уж потом вести ее; иногда даже заранее назначали сражение и определяли место и время, где намеревались биться123. (6) С такой же честностью известили они царя Пирра о враче, замышлявшем покушение на его жизнь124, и по той же причине выдали фалискам связанного изменника, предавшего детей125; (7) так велела поступать истинно римская добросовестность, столь отличная от вероломства пунийцев и хитрости греков, у которых более похвальным считалось обмануть врага, чем одолеть силой. (8) Иногда обманом можно добиться большего, чем доблестью, – но лишь на недолгое время; навсегда же покорится лишь тот, кто вынужден будет признать, что его одолели не ловкостью и не случайно, но в честной и справедливой войне, где бьются лицом к лицу. (9) Таково было мнение старейших сенаторов, которым не слишком нравилась эта новая, чересчур изворотливая мудрость; однако та часть сената, которая заботилась больше о полезном, чем честном, добилась того, что прежнее посольство Марция было одобрено и он был снова послан в Грецию с <...>126 квинкверемами, получив указание действовать во всех случаях так, как сочтет нужным для вящей пользы государства. (10) Также и Атилия направили в Фессалию с поручением занять Ларису, боялись, как бы по окончании перемирия Персей не завладел столицей Фессалии, введя в нее войска. (11) Для приведения в исполнение этого предприятия Атилию велели вытребовать у Гнея Сициния две тысячи пехотинцев. (12) Кроме того, Публию Лентулу, возвратившемуся из Ахайи, дали триста воинов италийского племени, чтобы он, пребывая в Фивах, постарался удержать в своей власти Беотию.

48. (1) Хотя, судя по этим приготовлениям, общее мнение было в пользу войны, решили допустить в сенат царских послов. (2) Они изложили почти то же самое, что сказал на переговорах царь. Очень старательно, но весьма неправдоподобно – ведь дело было ясным – опровергали они обвинение в покушении на жизнь Эвмена; далее шли просьбы. (3) Но не в таком расположении духа внимали им слушатели, чтобы можно было что-то объяснить им или ожидать перемены во мнении. Послам объявили, что Рим должны они покинуть немедленно, а Италию – в течение тридцати дней127. (4) Консулу Публию Лицинию, которому досталась провинция Македония, предписали назначить сбор войска на ближайший возможный день. (5) Претор Гай Лукреций, получивший командование над флотом, отплыл от города с сорока квинкверемами128, тогда как остальные починенные корабли решено было оставить близ Города для самых разных целей. (6) На одной квинквереме претор выслал вперед своего брата Марка Лукреция, приказав ему забрать у союзников корабли, поставляемые по договору, и присоединиться к флоту у Кефаллении. (7) Получив от регийцев одну трирему, от локрийцев – две, от жителей Урии – четыре129, держась вдоль берегов Италии, Марк Лукреций обогнул крайний мыс Калабрии и по Ионическому морю переправился в Диррахий. (8) В тех краях он обнаружил десяток легких судов, принадлежащих жителям Диррахии, двенадцать – жителям Иссы и пятьдесят четыре – царю Гентию; делая вид, будто он считает, что эти корабли приготовлены для римлян, увел их с собой, в три дня добрался до Коркиры, а оттуда двинулся прямо на Кефаллению. (9) Претор же Гай Лукреций отплыл из Неаполя и, переправившись через пролив130, достиг Кефаллении на пятый день. (10) Здесь флот стал на якорь, ожидая, пока переправятся сухопутные войска и пока нагонят его транспортные суда, отставшие от эскадры и рассеявшиеся по морскому простору.