История Рима (с иллюстрациями)

Даже в философии, к которой этот более ориентированный на общественную практику, чем на рефлексию, народ, казалось, не имел никакого призвания, римляне оставили свой след. Во-первых, они переложили (в частности, стараниями того же Цицерона) понятия греческой мудрости на более распространенную позднее латынь (ср. хотя бы формы основополагающего понятия «материя»: hyle — у греков и materia — у римлян). А во-вторых, они подхватили и развили дальше важнейшие линии греческой философии — весьма популярной эпикурейской (в основе своей материалистической) и еще более распространенной стоической. Первая линия была продолжена Лукрецием в его грандиозной философской поэме «О природе вещей», вторая — Сенекой (в особенности в «Нравственных письмах к Луцилию») и императором Марком Аврелием (в составленном по-гречески сочинении-исповеди «К самому себе»).

Наконец, великолепны проявления творческого гения римлян в архитектуре и изобразительном искусстве. В архитектуре это не только монументальные сооружения храмов, портиков или амфитеатров, но и разработка отдельных важных элементов или конструкций, как, например, арочного свода, в использовании которого римляне показали себя подлинными виртуозами. В скульптуре это доведенный до совершенства портрет, образцы которого являются украшением современных крупных музеев, в том числе и нашего Эрмитажа. В живописи — столь же совершенное художественное воспроизведение самых различных видов — пейзажей, мифологических и жанровых сцен, отдельных лиц, натюрмортов, как о том можно судить по замечательным фресковым и мозаичным панно, обнаруженным при раскопках италийских городков Помпей и Геркуланума, погибших при извержении Везувия в 79 г. н. э.

За этим перечнем конкретных, зримых достижений римской культуры не будем, однако, забывать о еще одном и, может быть, самом главном произведении римско-италийского духа, о латинском языке. Из древних индоевропейских языков это, бесспорно, наиболее важный. Богатый в фонетическом и словарном отношении, отшлифованный до высочайшей степени древними стилистами — поэтами и риторами, он великолепно подходил для выражения всех оттенков мысли и фигур речи, которыми была так богата латинская литература. Более того, став благодаря распространению римского владычества общим наречием средиземноморских народов, он в дальнейшем, после распада Римской империи, либо послужил непосредственной основой для формирования новых национальных языков в Западной Европе, таких, в частности, как итальянский, французский, испанский, португальский, либо же оказал большое воздействие на этот процесс, как это было в случае с языками англосаксонской группы.

Даже на русский язык в пору его окончательного формирования в XVIII в. латынь оказала большое воздействие. Вспомним, что первое нормативное руководство по грамматике, синтаксису и стилистике русского языка, созданное М. В. Ломоносовым («Краткое руководство к красноречию», 1748 г.), целиком опиралось на опыт и образцы греческой и особенно латинской речи. Что же касается лексических заимствований из латыни, то их число в русском языке необозримо: они проникают в политическую («вотум», «диктатор», «консенсус», «партия», «трибун»), академическую («аудитория», «профессор», «студент», «университет», «факультет») и даже обыденную речь («монета», «продукты», «фрукты» и пр.).

Наконец — last but not least — следует коснуться еще одного очень важного явления римской жизни, которое равно было и порождением античной культуры, и существенной причиной ее заката, и важнейшим руслом, по которому состоялась передача выработанных классической древностью ценностей новому времени: мы имеем в виду христианство. Возникшее в начале I в. н. э. в Палестине на почве иудейского мессианизма, сутью которого была вера в скорое пришествие божественного спасителя, христианское движение очень скоро распространилось по всему Средиземноморью, а к началу IV в., несмотря на все противодействие язычества, достигло столь могущественного влияния, что было признано античным государством в качестве официального вероисповедания.

Христианство родилось в многострадальной иудейской среде как религия утешения, сулившая всем обездоленным спасение в ином, обновленном с приходом мессии мире. Пафос сострадания, упование на божественного заступника, надежда на возрождение к новой, счастливой жизни — все эти элементы христианского вероучения оказались как нельзя более созвучны настроениям и чаяниям широких слоев римского общества к началу новой эры. При этом речь должна идти не только о низах, придавленных жестоким гнетом и отчаявшихся обрести счастье в этом мире, но и о всех остальных, кто сознавал бесперспективность ситуации, сложившейся в античном мире, и опасность, которая нависла над этим миром ввиду неизбежного нашествия варваров и гибели цивилизации.