История римских императоров

[MH. I₃] О каком-то определенном плане нет речи, это нашло выражение во всеобщем примирении. Убийцы и друзья убитого над гробом договорились ничего не предпринимать друг против друга. Первым, кто извлек выгоду из этой мелочи, был Марк Антоний. В великие и трудные времена он представил доказательства своего недюженного ума. Разумеется, он пошел на этот ненадежный мир; встав в позу республиканца, он раз и навсегда ликвидировал диктатуру.¹⁰ Тем самым деятельность Цезаря была представлена как антигосударственная. Несмотря на это Антоний верной поступью следовал за своим патроном и учителем, намереваясь захватить власть. Лепид со своим легионом отправился в провинцию.

И теперь решающее значение имел вопрос наместничества в Верхней Италии (Gallia Cisalpina¹¹), поскольку непосредственно в Италии войска находиться не могли. De jure Gallia Cisalpina была провинцией, a de facto в ней, как и в Италии, жили полноправные граждане. Наместником был Децим Брут. Он управлял Италией. На эту должность его назначил Цезарь, а это было доказательством высокого доверия. Децим Брут уже прибыл в провинцию к войску, когда вдруг увидел, что в Риме обстоятельства складываются не в его пользу. Его нужно было устранить, и Антоний сделал именно то, что делал до этого Цезарь. Сенат отклонил его (Антония) требования: он не без благосклонности относился к легитимистам.¹² И все же Антоний заставил сенат передать себе провинцию при помощи плебисцита.¹³ Тем самым была объявлена война. Антоний намеревался завладеть Верхней Италией; для этого он, что парадоксально, получил от сената войска. Это были предназначенные для Парфянского похода легионы Цезаря, которые стояли в Македонии. По приказу сената они вернулись назад в Брундизий (совр. Брундизи).

Здесь у него на пути появился конкурент, сын Цезаря. Он был [MH. I₄] усыновлен диктатором. Будучи неординарной личностью, он стремился идти по стопам Цезаря. У Октавиана не было ничего, кроме имени Цезаря, он был лишь племянником.¹⁴ Однако он понимал, какая сила заключена в этом имени, и решил, что будет владеть не только им, но и самой властью. Исполненный решимости, он приступил к делу. Сначала он постарался завоевать доверие среди солдат. Это признаки ясного понимания действительной ситуации. Он попытался настроить войска против Антония, а так как Антоний со своей стороны пренебрег средствами подкупа, Октавиану удалось подкупить 2 из 4 легионов.¹⁵ Он осуществляет многочисленный призыв среди старых солдат отца из Кампании и Этрурии. Таким образом, он располагает значительными военными силами. Тем не менее он попытался заключить соглашение с Антонием, с тем чтобы выступить против легитимистов. Но этого не произошло из-за нежелания Антония делиться властью. По исчислению Цицерона,¹⁶ последовала девятая гражданская война.

Легитимисты были слабее. Децим Брут бросился в Мутину (совр. Модена),¹⁷ которая была осаждена Антонием, и стойко выдержал осаду. Среди убийц Цезаря были три наместника с воинскими полномочиями: один — наместник Верхней Италии, другой — Иллирии, третий — Сирии. Они отправились в свои владения и провели мобилизацию. На Востоке они добились успеха. Греция была в их руках. Иначе обстояли дела на Западе. Секст Помпей покинул Испанию и стал во главе флота. Остальной Запад был захвачен цезарианцами, которые поддержали status quo в Риме, это были Люций Мунаций Планк, Азиний Поллион и Марк Лепид. Они не показывали, на чью сторону встанут.

В Италии, как мы уже наблюдали, Марк Антоний в сентябре выступил против этого [MH. I₅] status quo. А в Риме сенат на всякий случай распорядился о подготовке к войне под руководством консулов следующего года, Пансы¹⁸ и Гирция. Цицерон не захотел пойти на сделку с Антонием.¹⁹ Он попытался своими «Филиппинами» столкнуть сенат со своей якобы правовой почвы и, судя по событиям в Мутине, был вполне прав. Правление, которое еще придерживалось этого пакта, тем самым (ео ipso) погибло, и у Цицерона, поскольку он сжег за собой мосты, имелись все основания подталкивать сенат к действию. Гирций был послан для вооруженного вторжения в Верхнюю Италию.

В конце концов, сенат должен был принять решение. Под влиянием победы Кассия над Долабеллой в ожидании соглашения с Лепидом и Планком, но главным образом в надежде привлечь на свою сторону Октавиана, подтвердив его полномочия над узурпированными им войсками, сенат встал на сторону легитимистов, надеясь, что они смогут поставить Октавиана как пропретора под начало консула Гирция и таким образом отнять у него легионы.

Эта была странная борьба.²⁰ Гирций и Панса, офицеры Цезаря, и Октавиан сражались против преемника Цезаря, Антония, и сняли осаду Мутины после ожесточенного боя, во время которого пали Гирций и Панса. Таким образом, в Мутине войска сената возглавил Децим Брут, а Октавиан стоял у ворот города. Во власти Марка Брута было вторгнуться из Македонии в Италию. То, что он не сделал этого, было недальновидным поступком. После победы сенат действовал безрассудно.