История римских императоров

[MH. I₇₀] В отношении народных увеселений (circenses) столице тоже отдавалось предпочтение.²³⁵ Главным образом существовали три вида увеселений: театральные представления, гладиаторские бои и circenses в более узком смысле (состязания на боевых колесницах). Два первых вида развлечений, хотя и не официально, были распространены во всей Римской империи. Государство и общины соревновались в этом. В начальный период императорской эпохи театральные представления в значительной степени выдвинулись на передний план, в том числе и в столице. Только при Клавдии в служебный календарь праздников были занесены гладиаторские бои. Все-таки и раньше они были достаточно широко распространены, однако для их проведения требовалось императорское позволение.

Circenses ограничивались только столицей.²³⁶ Только в Риме были цирк и наездники. Место выборов заняли состязания, и император был заинтересован в том, чтобы добиться расположения народа на этом поприще. В конце концов, чем-то человек должен увлекаться. Известные из константиновской эпохи партии зеленых и синих существуют уже при Августе;²³⁷выражение «factio»^* выразительно обозначает это деление на партии в отношении ипподрома. Почему в муниципиях не было наездников? В Риме существовала сильная полиция, которой не было в муниципиях. Если мы вспомним, к каким актам насилия привели эти состязания в Помпеях,²³⁸ то причина станет ясна. Правительство [MH. I₇₁] не могло допустить существования такого аспекта жизни в муниципиях, не имевших такого извиняющего обстоятельства, как столица, в которой он служил заменой предвыборным волнениям и должен был поэтому терпеться. Это было узаконенное праздное времяпрепровождение (reservatum otiosum). Только при Диоклетиане положение вещей изменилось.

Заработок наездника был очень высок. Один получал 300 тысяч, другой — вообще 6 миллионов марок. Однако Август предполагал переложить это чрезмерное бремя с городской казны на плечи частных лиц, как и в республиканскую эпоху. Он взвалил на них магистратуру, начиная с претора и далее по восходящей. По всей видимости, за этим крылось намерение сделать не слишком затруднительным вступление в сенат, которое достигалось через эдилитет. Так что тем самым высшие слои аристократии платили эти налоги. Насколько мы можем видеть, расходы государственной казны на оплату увеселений были незначительны. Содержание отрядов гладиаторов частными лицами в Риме было запрещено.²³⁹

Население Рима в это время является самым большим злом Империи, какое только можно себе представить. В Риме полностью отсутствовала промышленность, процветали лишь отдельные отрасли торговли, сосредоточенные в руках нескольких человек. Всякая муниципальная свобода отсутствовала, Рим был самой несвободной общиной в Империи. Еще и этот злополучный мирный гарнизон, которому делать было нечего и который просто предавался лени и праздности, как и бóльшая масса, живших за счет государства, которые все еще ощущали себя суверенным народом. Всем лучшим устремлениям был положен конец. Черни оставались только цирковые страсти, а если их ее лишить — мятеж. Однако мятежа с этой стороны [MH. I₇₂] можно было не бояться, для этого чернь была слишком истощена.

Что прежде всего сделало принципат таким одиозным, так это полная безысходность, пустота, духовное обеднение.²⁴⁰ В этом и есть весь ужас. Однако не только монархия способствовала этому огрубению, как того желало республиканское пустословие, это во многом уже было достаточно подготовлено во времена Республики. Однако Гай (Калигула), Коммод и прочие, пожалуй, олицетворяли на троне всего лишь плебс. Уже во времена Республики все-таки не было собственно свободной духовной жизни, даже при Цицероне. Между тем в правление императоров вдруг наступает полный духовный маразм, даже у конгениального Цицерону Плиния. Из столицы искажение языка и упадок образования распространяются на провинции.

г) Провинции

Теперь об управлении провинциями. Август наследовал завоевательную политику от своего приемного отца. Цезарь намеревался расширить границы Империи. Такую политику он проводил в обязательном порядке. Гибель свободы должна была быть, видимо, озарена внешним блеском.

Из поэтических произведений времен Августа мы видим, что размышления об экспансии имели большое значение. Август не желал напрямую выступать против нее, однако пытался успокоить умы видимостью успехов. И его политика понятна. Поздние завоевания были отчасти вредны, например завоевание Британии,²⁴¹ отчасти — непрочны, например область по ту сторону Евфрата. Однако Август, пожалуй, хотел пожать лавры в Германии. [MH. I₇₃] Завоевательная политика была следствием политического положения императора. Республика еще прочно коренилась в сердцах самых ревностных муниципалов; это показали битвы при Филиппах и Фарсале; и единственная возможность обратить желания в другое русло состояла в том, чтобы дать славу внешнеполитических завоеваний взамен утерянной внутриполитической свободы.