История римского права

Уже к старому цивильному праву — во всяком случае к законам XII таблиц — относится установление дополнительной ответственности продавца перед покупщиком по поводу mancipatio. Такая ответственность известна в двух видах: а) если впоследствии окажется, что продавец (манципант) не был собственником манципированной вещи и она будет отобрана от покупщика путем rei vindicatio, то продавец отвечает перед покупщиком in duplum pretii, то есть обязан вернуть полученную цену вдвое. Требование это осуществляется посредством actio auctoritatis, причем, очевидно, ответственность продавца рассматривается, как вид ответственности за furtum nec manifestum (кражу, при которой вор не пойман с поличным). b) При продаже недвижимости существенно было, конечно, указание меры продаваемого участка; если впоследствии окажется, что действительное пространство земли не соответствует объявленной мере, то продавец также отвечает в размерах двойной стоимости недостающей земли — следовательно, так же, как fur nec manifestus. Иск в этом случае носит название actio de modo agri.

Словесная формула mancipatio — так называемая nuncupatio — допускала различные модификации, вставки и т. д., благодаря которым стороны могли вводить в сделку разные добавочные определения — так называемые leges mancipii. Так, например, при продаже участка можно было выговорить для продавца право пожизненного пользования, право проезда через проданный участок и т. д. (mancipatio deducto usufructu, deducta via и т. д.). Законы XII таблиц санкционировали эту возможность своим положением: «cum nexum faciet mancipiumque uti lingua nuncupassit, ita jus esto» («о чем договорится при совершении нексума и манципации, то пусть будет правом»). Это еще более усиливало пригодность mancipatio для различных отношений и облегчало возможность ее приспособления далеко за пределами ее первоначальной сферы.

Одним из наиболее распространенных видов модифицированной манципации была манципация фидуциарная: вещь передавалась кому — либо в собственность, но с оговоркой «fidei fiduciae causa». Это значило, что приобретатель вещи должен был иметь ее лишь для известной цели и при наступлении предусмотренных соглашением условий должен был вернуть ее (совершить remancipatio) манципанту. Цели такой фидуциарной манципации могли быть весьма разнообразны. Гай (II. 60) упоминает о fiducia cum creditore и cum amico. В первом случае вещь передавалась в виде залога для обеспечения долга, во втором — для сохранения. Но не подлежит сомнению, что в такой же форме в древности удовлетворялись и другие юридические потребности — ссуды, найма, поручения и т. д., для которых еще не существовало выработанных обязательственных форм. Но обязанность приобретателя вещи вернуть ее потом манципанту не была в то время юридической: какого — либо иска об исполнении fiducia манципант не имел; он вверялся только «доброй совести» — fides — своего контрагента; неисполнение этой «fides» влекло для последнего только моральное бесчестье — infamia, но не юридическую ответственность. Тем не менее фидуциарная манципация играла большую роль и заключала в себе зародыш целого ряда будущих самостоятельных обязательств. Широкое применение манципации к самым различным отношениям служит лучшей иллюстрацией к тому, что называется «принципом экономии форм», и самым наглядным образом показывает нам «интерпретационное» искусство древнейших римских юристов — понтификов, руками которых это приспособление совершалось.

Позже mancipatio, но также уже ко времени законов XII таблиц, возникла вторая форма передачи вещных прав — in jure cessio; как сообщает Павел, «et mancipationem et in jure cessionem lex XII tabularum confirmat» («закон XII таблиц утвердил и манципацию, и уступку права», Fr. Vatic. 50). Форма эта является всецело продуктом искусственного приспособления процесса для нужд договорного оборота: in jure cessio есть уступка вещи на суде в фиктивном процессе о собственности; подобно тому, как mancipatio в позднейшем праве есть imaginaria venditio, так in jure cessio — но уже с самого начала — есть imaginaria vindicatio.