— Старик, как же у тебя смелости-то хватило? Ведь поймали бы с деньгами, и кранты! Так рисковать!
— А чем я рисковал?! Я ему говорю: «У меня в чемоданах личные вещи. Мне бы не хотелось распаковывать, так удачно все упаковал. Вот десять штук за хлопоты!»
Он фуражку чуть не съел. «Это вы мне, — кричит, — члену партии?!!»
— Ну, раз партиец, тогда двадцать!
— Дак это ж взятка!
— Тридцать!
— ?!!
— Сорок!
— Проходите, пожалуйста!
Пять «Волг»! Я представил себе ситуацию — но все равно оторопь брала.
— А если б он на сорок не пошел?
— Я бы пятьдесят дал или сто. У меня два чемодана было. Таможенник этот потом как милый стал брать. Я через него кучу народу потом переправил. Он сейчас полковник, мебель таможит туда-сюда, живет на Рублевке, мне открытки шлет.
А у швейцарцев тогда ни хрена не вышло. Когда они радостные приехали в Москву с двумя лимонами рублей, наши, все подсчитав, наплевали на договора и международное экономическое право и, вильнув советским хвостиком, послали часовщиков и сыроделов прямо к их опрятной швейцарской маме. И пылятся сейчас устаревшие миллионы где-нибудь в цюрихском банке, а швейцарское дерево так и осталось необработанным.
Но Гере это было уже по барабану. Он поменял швейцарские франки на доллары (вышло чуть более миллиона семисот тысяч), приехал в США и в три глотка сожрал одного бывшего нашего певца, владельца сети кинотеатров, перешедших теперь к Гере от этого разорившегося Эмиля.
Эмиль был бешеный красавец и ленинградский певец. Ходил в смокинге и пел про макароны. А потом его директор Благовещенской филармонии сильно обидел, велев напечатать на афише фамилию не двадцатипятисантиметровыми буквами, как тот хотел, а восемнадцатисантиметровыми — как он очень не хотел. Эмиль заругался и пообещал, что десять лет ноги его в Благовещенске не будет. А директор сказал, что через десять лет Эмиль на хер не будет нужен не только в Благовещенске, но и нигде. Пришлось Эмилю запить. Несут его как-то на концерт, а он тяжелый, гад, да еще и говорит несущим: «Ох уж это тяжкое бремя славы!» Потом перебрался в Штаты, воссоединившись хоть и не с семьей, зато с вполне приличной суммой, полученной по наследству. И стал терпеливо дожидаться Геру, чтобы тот сожрал его в три глотка.
Так вот, на гастролях в Краснодаре нас обокрали злобные беспринципные люди. В той поездке я жил в одном номере с нашим гитаристом. Получив от Геры деньги, мы на радостях крепко выпили, а гитарист еще сходил в номер к звукорежиссеру и принес от него анаши. Тогда за анашу еще не срок давали, а почетную грамоту. У звукорежиссера она часто водилась, и он никогда не жадничал. Хороший человек. Саша. Саша Кальянов.
Саша родился в Брянске, работал там потом на радиозаводе. С одной ногой у него был небольшой непорядок. Он носил на ней специальный ботинок, но это его никогда не смущало и ни в каких делах не останавливало. Я на самом деле горжусь знакомством с ним, потому что вот он есть настоящий пример, когда из-за физического недостатка человек не только не унывает, а, наоборот, от него прикуривать можно — такая энергия прет. Как-то в городе Кургане знаменитый на весь мир врач Елизаров, к которому и из Японии приезжали, предложил Саше в течение месяца при помощи своего гениального аппарата выправить ногу, но у нас на послезавтра была пьянка назначена. Саша, естественно, отказался. Как настоящий Маресьев, из повести сами знаете какой.
Однажды в Самарканде, куда Саша привез на продажу шикарный английский усилитель «Hi-watt», собранный лучшими мастерами брянского завода, местный музыкант пригласил нас на ужин. Мы выпивали в разумных пределах, а радушный хозяин угощал такими потрясающими солеными помидорами, что Саша стал уговаривать его продать нам немного с собой. Хозяин упрямился — мол, у него остался всего один маленький бочоночек, который он готовит себе не то на свадьбу, не то на похороны. Короче, Кальян Иванович поменялся с ним на этот усилитель, который ценился не менее чем в 800 рублей. Вот такой широкой души Саша человек — за хорошую закуску что хочешь отдаст. Сейчас часто по телевизору выступает, поет про путану и про другое всякое. Записывает на своей студии Аллу Пугачеву и других знаменитостей, а тогда запросто дал анаши гитаристу Юре.