История России

По завещанию Анны Иоанновны наследником назначался ее внучатый племянник – Иван Антонович Брауншвейгский (Иван VI), а регентом при нем определялся Бирон. Однако через несколько недель Бирон был арестован. Правительницей при малолетнем Иване Антоновиче была провозглашена его мать Анна Леопольдовна. Вновь не прошло и месяца, как гренадерская рота Преображенского полка совершила очередной дворцовый переворот в пользу Елизаветы – дочери Петра I (1741–1761).

Елизавета воспитывалась под присмотром великого отца. Она рано обучилась грамоте, знала французский язык, основы истории, географию (хотя и считала, что до Англии можно добраться посуху). Однако, став государыней, она все свое время проводила в светских развлечениях: балах, танцах, охоте, маскарадах. Активного участия в государственных делах не принимала, лишь время от времени интересуясь внешней политикой.

Преемником Елизаветы стал ее племянник, сын старшей сестры Карл-Петр-Ульрих, герцог Голштинский. Он взошел на престол под именем Петра III в декабре 1761 г., а уже в июне 1762 г. в ходе дворцового переворота был свергнут своей женой Екатериной II.

Бедой для страны стало то, что как внутренняя, так и внешняя политика во многом были личной политикой конкретного государя и его фаворитов. Выбор судьбы был не всегда лучшим: ни Анна, ни Елизавета участия в делах правительства не принимали. Из фаворитов наибольшее зло России принес Бирон, хотя граф П. И. Шувалов, получивший большие возможности благодаря своему младшему брату И. И. Шувалову, к которому благоволила императрица, а затем и екатерининский фаворит Г. А. Потемкин сделали для России много полезных дел.

§ 2. «ПРОСВЕЩЕННЫЙ АБСОЛЮТИЗМ» ЕКАТЕРИНЫ II

Во второй половине XVIII в. в ряде европейских стран (Австрии, Испании, Пруссии, Речи Посполитой, России, Швеции и др.) сложился политический режим, получивший название «просвещенный абсолютизм». Для него были характерны прежде всего попытки проведения «сверху» назревших реформ. Разумеется, правители этих стран не стремились ни к демократии, ни тем более к республике. Однако все они понимали, что для сохранения основ существующего строя нужны определенные перемены. Набор проведенных в этот период преобразований во всех странах был примерно одинаков: поощрение торговли, развитие образования, ограничение сферы деятельности цеховых структур, попытка оптимизации финансов и государственного управления и, наконец, очень осторожные шаги, направленные на модернизацию аграрных отношений.

Оценки царствования Екатерины Великой (1762–1796) разных научных школ не совпадают. В советской историографии считалось, что политика, проводимая ею, была вынужденной политикой заигрывания с новыми политическими силами, способными свергнуть феодальный строй и требовавшими устранения средневековых пережитков. В конце XX в. период правления Екатерины стал восприниматься более позитивно. «Просвещенный абсолютизм» теперь рассматривался как прогрессивная политика власти в странах, где гражданское общество было слабым и не имело возможности выступить в качестве источника реформ.

В России со времен Петра I внешний европейский лоск считался хорошим тоном. Заимствование у Европы ее новых теорий и образа мысли до поры до времени никого не пугало. Источником «просвещенного абсолютизма» в России стало увлечение в придворных кругах идеями французского Просвещения, которое нашло поддержку в лице Екатерины II, получившей европейское образование.

София Августа Фредерика, принцесса Ангальт-Цербстская, – будущая Екатерина II – приехала в Россию из протестантской Пруссии в 15-летнем возрасте по приглашению императрицы Елизаветы Петровны. Отношения ни с будущим мужем (Петром III, который приходился ей троюродным братом), ни с Елизаветой Петровной у Екатерины не сложились. Это означало, что автоматически ее должны были сторониться все придворные. Поэтому будущая императрица молодые годы, по существу, провела в дворцовой библиотеке. Результатом чтения сочинений Вольтера, Руссо, Тацита, Бейля стали записки, суть которых сводилась к мысли: «Свобода, душа всего на свете, без тебя все мертво. Хочу повиновения законам, но не рабов; хочу общей цели – сделать счастливыми». В разговорах с придворными Екатерина позволяла себе говорить, будто у нее душа республиканца и что она хотела бы жить в Афинах или Спарте. После вступления на престол прошло несколько лет, прежде чем она попыталась реализовать задуманные преобразования.