История России. Факторный анализ. Том 1. С древнейших времен до Великой Смуты

Необходимо отметить еще одну важную сторону губной реформы: она передавала судебную власть в руки выборных местных властей – то есть вводила местное самоуправление. Губные старосты выбирались обычно из числа отставных помещиков, а помощники старосты, «целовальники» – из числа крестьян. Таким же образом избирались старосты и целовальники «к денежному сбору» – волость сама собирала подати и отвозила их в Москву.[1373] На черных землях, где не было помещиков, самоуправление было чисто крестьянским, земским. На уровне волостей крестьянское самоуправление существовало и раньше, так что реформа лишь закрепляла старинный общинный порядок.[1374] Но на уровне городов и наместничеств самоуправление вводилось впервые. Псковская летопись отмечает, что в результате губной реформы «бысть крестьянам радость и льгота велика».[1375] Более того, крестьяне использовали оказавшуюся в их руках власть для наступления на вотчины – главным образом на монастыри. Сохранились свидетельства о том, что земские волостные суды отнимали у монастырей земли. «Над старцы и над слугами и над дворники чинят насильства великие…» – говорилось в одном из царских указов.[1376]

Пересветов пишет в «Сказании», что, отстранив наместников, Магмет-салтан «назначил судей» во все царство. Московские реформаторы не назначали судей, а предоставили право выбирать их общинам. Это решение как будто находится в противоречии с проектом Пересветова, но нужно вспомнить, что в Турции существовала и другая судебная система – на славянских землях самоуправляемые общины и округа сами выбирали своих старост («кнезов»), которые одновременно были и судьями.[1377] Вероятно, московские реформаторы предпочли образец более близкий православному славянскому миру.

Отмена наместничеств и сбор кормов в казну означали реформу налоговой системы. Эта реформа – также как установление служебных норм – упиралась в проблему измерения земель: служба и налоги шли с земли. В прежние времена землю клали в податные единицы, «сохи», в значительной мере произвольно – теперь был введена стандартная соха, зависевшая от качества земли. На служилых (поместных и вотчинных) землях в соху клали 1200 десятин «доброй», или 1500 десятин «середней», или 1800 десятин «худой» земли; на монастырских землях – соответственно 900, 1050 и 1200 десятин; на черных землях – 750, 900 и 1050 десятин.[1378] Был проведен кадастр, все поля были измерены и соответственно качеству земли поделены на «сохи»; каждой «сохе» был присвоен номер.[1379] Со всех «сох» полагались одинаковые государственные подати, которые крестьяне разверстывали между собой, соответственно размерам наделов (их, как и прежде, исчисляли в «вытях»). Поскольку размеры «сох» были разными, то обложение служилых земель составляло 62,5 %, а обложение монастырских земель – 83 % от обложения черных земель. За счет снижения обложения с поместных, вотчинных и монастырских земель государство позволяло служилым людям и церкви брать с крестьян свою долю дохода.

Как отмечалось выше, османская податная система была в основных чертах заимствована из Византии, но в отличие от Византии, турки не меряли землю (точнее, размер полей оценивался по объему высева). Русские заимствовали эту систему отчасти из Турции, отчасти непосредственно из византийских письменных источников, очевидно, через посредство греческих священников. При этом русские писцы более строго следовали византийским образцам: они стали мерить землю, причем русское землемерное пособие сохранило явные следы византийского происхождения.[1380] Проведение земельных кадастров было несомненным достижением русских писцов; подобным достижением в те времена могли похвалиться только китайские и японские чиновники.

В связи с измерением земель были введены государственные стандарты мер и весов. Это обстоятельство также удивляло многих иностранцев:[1381] в те времена государственный стандарт мер существовал только в Османской империи и в Китае. Не удивительно, что русская система мер (как и монетная система) была привязана к турецкой; простая сажень была приравнена к 2 турецким аршинам, косая сажень – к 3 аршинам. Вес измерялся в пудах и контарях, русский контарь составлял 0.7 от турецкого контаря; в таком же соотношении находятся русский пуд и турецкий батман.[1382] (Разница произошла, по-видимому, оттого, что в одну и ту же емкость наливали воду и насыпали зерно. Русский контарь – это вес зерна, турецкий – это вес воды).