История России. Факторный анализ. Том 1. С древнейших времен до Великой Смуты

«У них есть царь, называемый хакан русов, – свидетельствует Ибн Русте. – Они нападают на славян, подъезжают к ним на кораблях, высаживаются, забирают их в плен, везут в Хазаран и Булкар и там продают. Они не имеют пашен, а питаются лишь тем, что привозят из земли славян… И нет у них недвижимого имущества, ни деревень, ни пашен. Единственное их занятие – торговля соболями, белками и прочими мехами…»[524]

Известие Ибн Русте в общих чертах согласуется с относящимся к середине Х века сообщением о русах византийского императора Константина Багрянородного: «Когда наступает ноябрь месяц, князья их тотчас выходят со всеми Руссами из Киева и отправляются в полюдье, то есть в круговой объезд, а именно в славянские земли Вервианов, Другувитов, Кривичей, Севериев и остальных славян, платящих дань Руссам…»[525] Далее начиналась грандиозная торговая операция, которую Б. А. Рыбаков обозначает как «сбыт полюдья».[526] Собрав дань, русы грузили ее на корабли, и огромная флотилия из сотен и тысяч[527] лодий отправлялась в Константинополь. Флотилия везла меха, воск, мед, собранные на полюдье и, кроме того, множество рабов, захваченных в плен в набегах на дальние славянские земли. Приводимые летописцем торговые договора с Византией с очевидностью показывают, что эта ежегодная торговая экспедиция была стержнем экономической жизни Киевской Руси; именно на этом обмене товаров Руси на товары Византии (и Востока) базировалось существование княжеских дружин и русских городов.[528]

Помимо мехов, главным товаром русов были рабы – «челядь». «Восточные писатели X века в живой картине рисуют нам русского купца, торгующего челядью на Волге, – писал В. О. Ключевский, – выгрузившись, он расставлял на волжских базарах, в городах Булгаре и Итиле свои скамьи, лавки, на которых рассаживал живой товар – рабынь. С этим же товаром являлся он и в Константинополь…»[529] В роли работорговцев выступали, в первую очередь, князья и их дружинники.[530] Летопись сохранила упоминание о трех селах Владимира, в которых содержалось восемьсот наложниц князя;[531] по-видимому, в данном случае речь идет не столько о наложницах, сколько о запасах предназначенного для продажи «живого товара».[532] В те времена рабыня стоила 5 «гривен кун»;[533] «кунами» и «ногатами» тогда называли арабские дирхемы или заменявшие их «меховые деньги», шкурки куниц.[534] Мусульманские купцы в Булгаре и Итиле платили за рабынь и меха дирхемами, и дирхемы были самой распространенной монетой, как на Руси, так и в Скандинавии. 20 дирхемов-ногат составляли «гривну кун»;[535] таким образом, рабыня в Киеве стоила 100 дирхемов, в то время как в Багдаде «красивая белая рабыня, совершенно ничему не обученная», стоила 15 тысяч дирхемов.[536] Эти цифры помогают понять суть русско-варяжской торговли: она приносила такие прибыли и имела такой размах, что Скандинавия и Русь были заполнены арабской монетой; от этого времени осталось более полутора тысяч кладов, причем лишь один клад, найденный в районе Мурома, содержал 42 килограмма серебра.[537] Отток серебра с Ближнего Востока на Русь был настолько велик, что в XI веке на Ближнем Востоке появилась острая нехватка серебряных дирхемов – специалисты считают, что это было следствием огромных масштабов работорговли.[538]

Ахмед ибн Фадлан, побывавший в Булгаре в 922 году, оставил описание русов, которые приплывали по Волге на кораблях, наполненных мехами и рабами.[539] По-видимому, это были купцы из Новгорода и из-за моря. Из Киева к Булгару вела сухопутная дорога, на ней располагалось 20 станций, где купцы могли найти приют и отдых.[540] Однако в конце X века кочевые тюрки перекрыли волжский путь и караванную дорогу из Булгара в Хорезм. О прекращении торговли с мусульманскими странами свидетельствует резкое уменьшение поступления в Европу арабских дирхемов; в XI веке дирхемы, бывшие основной монетой на Руси, исчезли из обращения; их заменили слитки серебра и «меховые деньги».[541] Основным рынком для сбыта полюдья теперь стал Константинополь.

В Константинополе платили за рабов по большей части шелками, «паволоками», по две паволоки за челядина;[542] одна паволока стоила от 10 до 50 номисм. В переводе на арабские деньги раб стоил 320 – 1600 дирхемов; рабыни (судя по величине таможенных пошлин) стоили в 4 раза дороже.[543] По некоторым оценкам, количество рабов, ежегодно продаваемых в арабские страны и в Византию, исчислялось десятками тысяч, не случайно слово «славянин» приобрело в европейских языках значение «раб».[544]