История России. Факторный анализ. Том 1. С древнейших времен до Великой Смуты

Здесь необходимо вернуться к ситуации, которая сложилось к середине XVI века на Новгородчине. Как отмечалось выше, Сжатие было неравномерным, и его очаг был расположен на Северо-Западе – там, где и без того скудные средства существования крестьян сокращались большими изъятиями ресурсов в пользу дворян и государства. Мы видели, что в некоторых пятинах Новгородчины потребление крестьян было ниже минимума в 15 пудов на душу населения, что крестьяне часто голодали и население пятин уменьшалось. Откуда крестьяне могли взять лишние 3–4 пуда на душу, чтобы заплатить увеличившиеся налоги? Изъятие необходимого для пропитания зерна должно было привести к голоду и к вспышке эпидемий. Имеющиеся данные действительно говорят о нарастании голода и эпидемий в Деревской пятине, начиная с 1560 года (см. рис. 5.2.)

Рис. 5.2. Процесс запустения Деревской пятины (в процентах к общему числу обеж в 1500 году).[1449]

При «обыске» в 1573 году писцы указывали причины запустения обеж, ухода или гибели хозяев: голод, мор, бегство от податей, от насилий войск, двигавшихся в Ливонию по проходившим по пятине дорогам. Часть обеж запустела от вывоза крестьян в поместья опричников.

Общее впечатление от этой картины – это постоянные голод и мор. Увеличение податей вызвало повальное бегство, но судьба бежавших остается неизвестной – многие, вероятно, погибли от голода на дорогах. График говорит о том, что голод и мор, разразившиеся по всей России в 1568–1571 годах, были подготовлены протекавшими ранее процессами. В Деревской пятине они означали лишь некоторое усиление голода и мора, которые свирепствовали здесь все 60-е годы.

В конце 60-х годов тревожные сообщения приходят и из других районов. Увеличение налогов должно было привести к сокращению крестьянских запасов, что в случае неурожая было чревато большим голодом. Здесь мы соприкасаемся с важным вопросом о влиянии случайных факторов, таких, как неурожаи и эпидемии. Большие неурожаи случались на Руси в среднем каждые 6–7 лет,[1450] но они обычно не приводили к катастрофическому голоду, потому что, в силу давней традиции, крестьяне хранили запасы хлеба на случай неурожая. Запасы поддерживали устойчивость экономической системы, теперь же высокие налоги лишали крестьян возможности запасать хлеб, система становилась неустойчивой – и «случайные» факторы начали действовать.

В 1567 / 68 годах летописи отмечают неурожай и голод в центральных областях: «Глад был на Руси велик, купили в Москве четверть ржи в полтора рубля».[1451] Обычная цена ржи была 30–40 денег – стало быть, цены возросли в 8 – 10 раз! Следующий год снова был неурожайным: «Была меженина велика добре, на Москве, и в Твери и на Волоце ржи четверть купили по полутора рубля по шьтидесят алтын и людей много умерло с голоду».[1452] В 1569 году в вотчинах старицкого Успенского монастыря в Тверском уезде пустовала треть деревень, а в Кашинском и Старицком уездах – около половины.[1453] В 1570 году следом за голодом пришла чума. В современной историографии считается, что большие эпидемии не приходят сами по себе, что они являются следствием хронического недоедания и падения сопротивляемости организма.[1454] «Это была одна из тех страшных эпидемий средневековья, которые возникали примерно один раз в сто лет и оставляли после себя почти полностью обезлюдевшие города и деревни», – писала Е. И. Колычева.[1455] «Великий голод» продолжался и во время эпидемии. «Был тогда великий голод, – свидетельствует Г. Штаден, – из-за кусочка хлеба человек убивал человека…».[1456] Весной 1571 года монахи Троице-Сергиева монастыря жаловались, что в монастырских вотчинах «крестьяне от глада и от поветрия вымерли», «крестьян… у них во всей троецкой вотчине не осталось ни тридцатого жеребья».[1457]