История России. Факторный анализ. Том 2. От окончания Смуты до Февральской революции

Итак, благодаря энергии патриарха Филарета и помощи Густава Адольфа удалось преодолеть все трудности и создать в России регулярную армию. Эта армия была обучена новейшей военной тактике и вооружена новым оружием: в войсках имелось 66 полковых пушек. Новую армию дополнили дворянской поместной конницей, и осенью 1632 года возглавляемое воеводой Шеиным 32-тысячное войско двинулось к Смоленску; Лесли командовал передовым полком. Поначалу осада шла успешно, но летом 1633 года, узнав о татарском набеге на южные окраины, дворянская конница самовольно покинула лагерь под Смоленском – такого еще не бывало на Руси. В прежние времена за дезертирство полагалась смертная казнь, но в этот раз правительство не смогло справиться с тысячами непокорных дворян и ограничилось тем, что уменьшило им денежное жалование.[138]

Осенью 1633 года умер создатель новой армии и глава правительства патриарх Филарет. Дела под Смоленском становились все хуже: маленькая регулярная армия осталась один на один с поляками и была окружена численно превосходящим противником. В осажденном лагере не хватало продовольствия, иностранные наемники стали переходить на сторону врага. Царь Михаил Федорович попытался снарядить новое войско на выручку Шеина, но собравшиеся дворяне отказались выступать в поход: стольники, стряпчие, дворяне московские и жильцы (весь цвет дворянства) били челом царю, что «им на государевой службе быть не с чем, поместий и вотчин за иными нет, а за иными и есть крестьянина по три и по четыре, по пяти и по шести, и им с тех крестьян подняться и на службе быть никак нельзя: так государь бы их пожаловал, велел им дать денежное жалование…».[139] Между тем у правительства не было денег, положенный на Соборе 1632 года чрезвычайный налог собирался с трудом: «гости и торговые люди многие давали пятую деньгу неправдою».[140] Царь был вынужден снова обратиться к Собору и снова просить денег. В конце концов правительство заплатило дворянам по 25 рублей, но время было потеряно, Шеин не получил помощи и подписал соглашение о капитуляции.[141]

По существу, своим дезертирством из-под Смоленска и отказом выступить на помощь дворяне выдали новое войско на истребление врагам. Дворяне имели причины ненавидеть новую армию: их, несомненно, раздражала очень высокая, сравнительно с их скудными доходами, оплата иностранных наемников, и они не могли не понимать, что военная реформа лишала значения поместное ополчение, что она грозила помещикам переводом в рейтары. Не случайно после возвращения Шеина дворянство потребовало казни ни в чем неповинного полководца. Остатки новой армии были распущены, почти все иностранные офицеры (в том числе и Лесли) были высланы из страны; более того, в угоду дворянам правительство стало запрещать въезд ратных иноземцев в Россию. Было остановлено и «новое пушечное дело» – в 1640-х годах в Москве уже не отливали пушки немецкого образца.[142]

Таким образом, первая попытка преобразования русской армии по западному образцу закончилась неудачей. Однако воздействие Запада продолжалось – теперь оно приняло форму мощного торгово-финансового давления. Голландское торговое проникновение в Россию началось сразу после Смуты, когда открылись для торговли пути в глубь страны. В 1618 году в Архангельск пришло 30 голландских кораблей, а в 1630 году – около 100 голландских и несколько английских судов. В России голландцы закупали кожи, сало, меха, пеньку, поташ (продукт переработки золы, который использовали в производстве стекла и мыла). Однако больше всего купцов интересовало зерно, так как цены на него в России были в 10–15 раз меньше, чем в Европе, и торговля зерном давала до 1000 % прибыли. По русским законам, зерно можно было покупать только у государства, но голландцы давали взятки местным властям и скупали зерно у населения. В 1629 году в Вологде при досмотре было обнаружено 11 тайных складов, устроенных для голландских купцов. В 1630 году в Москву прибыло голландское посольство, которое привезло с собой комплексный план включения России в мировой рынок. Послы Бурх и Фелтдриль предлагали Москве стать поставщиком хлеба, льна, пеньки, поташа, смолы, леса; речь шла не просто о торговле, а об организации экспортного производства: с участием голландских фермеров-предпринимателей предполагалось свести обширные леса в Среднем Поволжье и создать огромные хлебные плантации; побочным продуктом при сжигании древесины были бы зола и поташ, которые так же предполагалось вывозить. Для начала послы от имени правительства обещали закупать ежегодно по 10 тыс. ластов ржи по цене 30 рейхсталеров за ласт.[143]