История России ХХ - начала XXI века

Ранее уже подчеркивалось принципиально важное положение: в Восточной Европе на протяжении тысячелетия совокупность самых необходимых потребностей индивида была существенно больше, чем на Западе Европы, а условия для их удовлетворения — гораздо хуже. Следовательно, объем совокупного прибавочного продукта общества в Восточной Европе был всегда значительно меньше, а условия его создания существенно хуже, чем в Западной Европе. Разумеется, процесс модернизации в XX в. заметно ослабил негативное воздействие природно-климатического фактора. Тем не менее Россия, веками боровшаяся с большей или меньшей интенсивностью за выживание социума, даже в начале XX столетия, несмотря на серию обильных урожаев, не избавлялась от голодных лет. Земельная теснота при отсутствии реальных условий для интенсификации сельского хозяйства не могла быть преодолена путем переключения больших масс крестьянства на промышленный труд.

В 1911–1915 гг. валовый сбор хлебов в России в расчете на десятину составил 50 пудов, что было несомненным достижением. Чистый же сбор на душу населения (с учетом картофеля) за эти же годы составил по империи в целом (93 губернии) всего 23,3 пуда, что едва достигало тогдашнюю норму питания с учетом прокорма скота. И это не считая расходы зерна на переработку и доли, идущей на экспорт, которая составляла от 8 до 12 % валового сбора в стране. Подобная ситуация крепко держала почти все население на земле, тормозя развитие городов, промышленности, торговли, транспорта и т. д. Напомним, что в Германии в 1901–1905 гг. средний годовой сбор зерновых достигал 152,9 пуда с десятины, а в 1911–1915 гг. — 157,6 пуда. Столь же великая разница с Россией означала, что в обозримом будущем ведущиеся аграрные преобразования вряд ли могли дать результат, сопоставимый с европейским. Все эти важнейшие обстоятельства, связанные с действием природно-климатического фактора, современниками адекватно не воспринимались, обусловливая хаотичность политической борьбы. И этому способствовал ряд моментов.

Среди них немаловажную роль в судьбе страны играла географическая близость Европейской России к высокоразвитым странам Западной Европы, вековые разнообразнейшие контакты, включенность России в европейскую цивилизацию — все это еще более обостряло болезненность восприятия российским обществом того разительного контраста, который был в уровне развития, с одной стороны, Европы, а с другой — России.

Необходимо также напомнить об огромном влиянии Запада на развитие общественно-политической и философской мысли в России. Вековые архаизм и отсталость, бедственное положение крестьянства, миллионные жертвы от периодических засух, слабая в сравнении с Европой урбанизация и т. п. порождали обостренную восприимчивость русской философской и политической мысли к наиболее радикальным левым идеям, что способствовало постепенному росту влияния в сложной политической борьбе между множеством сравнительно недавно созданных политических партий социал-демократического движения и в конечном счете его наиболее радикальных групп.

Ставя задачу дерзкого разгрома традиционной государственности, которая опиралась на господствующие классы и столетиями создавала несущие конструкции гигантского здания российского общества, радикальные социал-демократы с отчаянной решимостью вели страну к небывалому, а по мнению многих, — утопическому эксперименту, беря тем самым на себя величайшую историческую ответственность.

Однако губительная война, глубокий и острейший кризис общества и власти, приведший к Февралю и усугубившийся после Февраля, упадок экономики, брожение огромных масс голодных и полуголодных людей, неадекватные и нерешительные меры Временных правительств — все это ставило на первый план не стратегические проблемы перспектив развития страны, а важнейшие задачи ближайшей борьбы за власть. Именно в этой борьбе радикалы-большевики проявляли незаурядный прагматизм и тактическое мастерство.

В свою очередь, в мае — июле 1917 г. началась консолидация правых и крайне правых сил, которые группировались вокруг таких организаций, как Республиканский центр, Союз георгиевских кавалеров, Совет Союза казачьих войск, Союз офицеров армии и флота. Эти и подобные структуры поддерживались предпринимательскими кругами. В поисках «крепкой руки» в их среде все чаще привлекала внимание фигура А. Г. Корнилова — популярного в армии, известного своей решительностью генерала, происходившего к тому же из простых казаков. Понимал необходимость армейской поддержки и Керенский. Многие надеялись, что власть, сочетавшая «красное знамя Керенского» и «крепкую руку Корнилова», сможет покончить с анархией и навести порядок. В конце июля Корнилов был назначен Верховным главнокомандующим.

Для консолидации «ответственных сил» по инициативе Керенского 12 августа в Москве было созвано Государственное совещание.