Читаем История России. Полный курс в одной книге полностью

«По благословению нареченнаго на архиепископество Великаго Новагорода и Пскова священноинока Феофила. Се приехаша к великому князю Иоанну Васильевичю всея Руси и к его сыну великому князю Иоанну Иоанновичю всеа Руси от посадника новогородскаго Тимофея Остафьевича, и от тысяцкого новогородского Василья Максимовича, от всего Великаго Новагорода посадники новогородские, посадник Иван Лукинич, посадник Яков Александрович, посадник Фефилат Захарьинич, посадник Лука Феодорович, посадник Иван Васильевич; а от житьих Лука Остафьевич, Александр Клементьевич, Феодор Иевлич, Окинф Васильевич, Дмитреи Михаилович и добили челом своей господ великим князем, и кончали мир по крестныме грамотам с великим князем Иоанном Васильевичем и с его сыном великим князем Иоанном Иоанновичем. Как целовал князь велики Андреи, и князь велики Иоанн, и князь велики Семен, и прадед твои князь велики Иоанн, и прадед твои князь велики Дмитреи, и дед твои князь велики Василеи, и отец твои князь великий Василеи, целуй, господин князь велики Иван Васильевич и князь велики Иван Иванович, по тому же крест ко всему Великому Новугороду и по сеи грамоте. Новгород, господине, держати вам в старине, по пошлине, без обиды; а нам, мужем новогородцом, княжение ваше держати честно и грозно, без обиды. А за короля и за великого князя литовского, хто король или великии князь на Литве ни буди, от вас, от великихе князей, нам, вашей отчине Великому Новугороду, мужем вол[ь]ным не отдатися никоторою хитростью, а быти нам от вас, от великих князей, неотступным ни х кому. А князей нам у короля великого князя литовского собе на пригороды не просити, ни приимати из Литвы князей в Великии Новгороде. Также нам, Великому Новугороду, отчине вашей, недругов ваших, великих князей, князя Ивана Можайского, и князя Иоанна Шемякина, и князя Василья Ярославича, и их детей и их зятии к собе в Новгород не приимати. А после сего докончания и из Московской земли из великого княжениа хто лиходеи великих князей приедет в Великии Новгород, и Но[ву]городу их не примати; или хто лиходеи великих князей побежит из Московской земли в Литву или в Немци, а из Литвы или из Немець прибежит в Новгород, и Новугороду их не приимати. А на владычьство нам, Великому Новугороду, избирати нам собе по своей старине; а ставитися нашему владыце в дому Пречистые и у гроба святого Петра чюдотворца на Москве у вас, у великих князей и у вашего отца, у митрополита, который митрополит у вас, у великих князей, ни будет; а инде нам владыки, опроче московеского митрополита, нигде не ставити. А пошлины вам, великим князем, и вашему отьцу митрополиту от владыки имати по старине; а лишнего не прибавливати. А на Волоце и на Вологде владыце церкви и десятина и пошлина своя ведати по старине. А что Юрьевеского манастыря земля на Волоце, и та земля к Юрьеву манастырю по старине. А пошлин ваших, великих князей, нам, Великому Новугороду, не таити, по крестному целованию. А что волостей новогородцких всех, вам не держати своими мужи, держати вам мужи новогородскими, и дар имати от тех волостей. А без посадника вам, великим князем, суда не судити, ни волостей роздавати, ни грамоте давати. А что вам, великим князем, пошлина в Торжку: тиуны свои держати на своей части, а Новугороду на своей части. А в Бежычах вам, великим князем, ни вашим княгиням, ни вашим бояром, ни вашим слугам сел не держати, ни купити, ни даром не примати, по всей волости Новугородекой. А се вы волости новугородскии: Торжоке, Бежичи, Городець Палець, Шипина, Мелечя, Егна, Заволочие, Тирге, Пермь, Печера, Югра. А в Русу вам, великим князем, ездити на третьюю зиму. А лете ездити на Везваде зверей гонити. А в Ладогу вам слати осетреники и медовары по старым грамотам по крестным. А в Ладогу вам, великим князем, ездити на третиее лето. А из Бежичь вам, великие князи, не выводити в свою волость, ни из ыных волостей новогородских, ни грамот давати, ни закладнеи не держати, ни приимати ни вашим княгиням, ни вашим бояром, ни купчины. А без вины вам, великие князи, мужа волости не лишити, ни грамот ни посужати. А пожни, великие князи, ваши и вашых мужей, то ваты и ваших мужей; а игго пожни новогородские, а то к Новугороду, как пошло. А дворяном нашым, как пошло, погон имати: ото князя по пяти кун, а от тиуна по две куны. А что мыт по Суздальской земли в вашей волости: от воза имати по две векши, и от лодьи, и от хмелна короба, и ото лняна. А дворяном вашым у купцов повоза не имати, разве ратные вести. А слобод и сел князи великие съступилися Великому Новугороду; на Новгородской земли сел не ставити. А на Имоложском погосте куны имати. А холоп или роба иметь на господу вадити, тому вам веры не яти. Ни на Низу новогородца не судити, ни дани роздавати, ни приставав вам не всылати во всю волость Новогородскую, с Низу не всылати; также нам, новогородцем, ваших, великих князей, торговцев изо всего великого княжения вашего в Новгороде не судити. А что вам, великие князи, гнев на владыку, и на посадника, и на тысяцкого, и на весь Новгороде, то вам, великие князи, нелюбие отложити. А хто почнет вам вадити, тому вам веры не яти. А про послы и про купци новогородцкие, тех вам не приимати. А в Немецком дворе торговати нашей братие новогородцом; а приставов вам не приставливати. А гостем гостити без рубежа, по цесареве грамоте. А судей слати по волостем на Петров день, как пошло. А вывода межи Суздальской земли и Новугородекой не чинити. А закладнеи вам, великие князи, и вашим княгиням, и вашим бояром в Торжку не держати, ни во всей волости Новугородскои: а купець поедет во сто, а смерд потянеть в свои потуг, как пошло, к Новугороду. А на том на всем, господин князь велики Иоанн Васильевич всея Руси и князь велики Иван Иванович всея Руси, целуит господень крест ко всему Великому Новугороду, безо всякого извета; также и мы, посадники, и тысяцкие, и весь Великии Новгород, целуем крест ко своей господе к великим князем, к великому князю Ивану Васильевичу всея Руси и к великому князю Ивану Ивановичю всея Руси, по любви в правду, безо всякие хитрости». По другой грамоте за ущерб, причиненный новгородцами Москве, город обещал заплатить 15 500 рублей.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
100 великих кораблей
100 великих кораблей

«В мире есть три прекрасных зрелища: скачущая лошадь, танцующая женщина и корабль, идущий под всеми парусами», – говорил Оноре де Бальзак. «Судно – единственное человеческое творение, которое удостаивается чести получить при рождении имя собственное. Кому присваивается имя собственное в этом мире? Только тому, кто имеет собственную историю жизни, то есть существу с судьбой, имеющему характер, отличающемуся ото всего другого сущего», – заметил моряк-писатель В.В. Конецкий.Неспроста с древнейших времен и до наших дней с постройкой, наименованием и эксплуатацией кораблей и судов связано много суеверий, религиозных обрядов и традиций. Да и само плавание издавна почиталось как искусство…В очередной книге серии рассказывается о самых прославленных кораблях в истории человечества.

Андрей Николаевич Золотарев , Борис Владимирович Соломонов , Никита Анатольевич Кузнецов

Детективы / Военное дело / Военная история / История / Спецслужбы / Cпецслужбы
Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее