ИСТОРИЯ РОССИИ с древнейших времен до 1618 г.Учебник для ВУЗов. В двух книгах. Книга первая.

Если история Киевской земли домонгольской поры восстанавливается в основном по Ипатьевской летописи и оригинальным источникам Татищева, то Северо-Восточная Русь изучается прежде всего по Лаврентьевской летописи, ряду сводов XVв., содержащих извлечения из ростовских летописей, и опять-таки по татищевской «Истории Российской», содержащей уникальные

ростовские известия. Эти сведения были почерпнуты Татищевым, по всей вероятности, из упоминаемой им Ростовской летописи, а также выше упомянутых летописей. Естественно, оригинальную информацию привносят и внелетописные источники, связанные, в частности, с религиозной борьбой в Северо-Восточной Руси в 50—60-е гг. XII в.

Любопытный материал содержится также в Киево-Печер-ском патерике, в котором используется «Летописец старый Ростовский». Судя по переписке Владимирского епископа Симона и печерского постриженика Поликарпа (около 1225 г.), летописец этот прерывался примерно в 1156—1157 гг. Но в Лаврентьевской летописи в этих пределах воспроизводится лишь переяславская переработка какой-то киевской летописи, составленной около этого времени, а «Летописец старый Ростовский» дает во многом оригинальную информацию и в тех случаях, когда речь идет о событиях, известных по другим летописям. Название «Летописец старый Ростовский» употребляется обычно в послании Симона. Поликарп говорит о «Летописце Нестора». Но они имеют в виду один и тот же летописец, именно тот, что доведен до конца 50-х гг. XII в., и автор этого летописца вполне реальный ростовский епископ Нестор — постриженик Печерского монастыря, закончивший свою жизнь в Киевском Печер-ском монастыре.

* * *

Ростово-Суздальская земля изначально — это территория летописной мери, племени, участвовавшем, согласно варяжской легенде, в призвании варягов в середине IX в. Вол го-Балтийский путь объединял разноязычные племена, и «мерянский» Ростов археологически просматривается с IX в. Но с того же IX в. на этом пути возникает все больше славянских поселений. Сюда переселяются славяне и с берегов Южной Балтики, и отчасти со стороны Смоленска, где северо-западная и юго-западная волны славянских миграций пересекались и смешивались. Ассимиляция славянами утро-финских племен, к которым принадлежали чудь, весь, меря и мурома, проходила интенсивно и быстро. В XI в. Ростово-Суздальская земля — это уже преимущественно славянский и славяноязычный район. Быстрый переход угро-финского населения на славянскую речь связан с усвоением более производительной системы хозяйства и включением в более организованную территориальную структуру.

Поскольку основная масса славянских переселенцев на Верхнюю Волгу и Клязьму шла через Новгородскую землю, то Новгород изначально и воспринимался как основной политический центр края. Поход Владимира Святого на волжских булгар в конце X в. мог осуществляться только волжским путем, поскольку в X в. из Киева в Ростов добирались через Новгород, ибо радимичи, занимавшие Поднепровье у Смоленска, еще не входили в состав Древнерусского государства. По-видимому, в начале XI в. (летописные записи за это время исчезли) Смоленское Поднепровье полностью вошло в состав Руси, и, как свидетельствует «Сказание о Борисе и Глебе», написанное в третьей четверти XI столетия, путь в Муром из Киева сократился: он шел теперь через Смоленск и Верхнюю Волгу. Путь на Верхнюю Оку и Москва-реку преграждали вятичи, не входившие тогда в состав Древнерусского государства. Большую преграду составляли и дремучие леса, почему Ростово-Суздальская земля в Киеве и вообще на юге называлась «Залесской».

После смерти Ярослава Мудрого Ростово-Суздальская земля входила в Переяславский удел Всеволода Ярославича. И не случайно, что именно в переяславской редакции на северо-восток попало киевское летописание, так же не случайно, что основной поток переселенцев из пограничных территорий Переяславского княжества, разоряемых половцами, идет именно в Ростово-Суздальскую землю. В свою очередь, Новгород долго приглашал на княжеский стол преимущественно потомков Всеволода Ярославича, поскольку это гарантировало сохранение устойчивых связей с Ростово-Суздальской землей. В этих связях Новгород был заинтересован по двум причинам: во-первых, через эту территорию шли торговые пути на восток, во-вторых, из Ростово-Суздальских земель в Новгород шла сельскохозяйственная продукция, которой Новгород не мог обеспечить себя лишь за счет собственных малоплодородных пашен и угодий.