Если Александр был затребован в Орду, то его младший брат Андрей похоже поехал туда по своей инициативе и едва ли не с жалобой на то, что владимирский стол достался дяде. Во всяком случае избранный в 1246 г. великим ханом Гуюк не утвердил Святослава великим князем и вызвал в Каракорум Андрея и Александра. Решение хана Гуюка несложно было предугадать. Он на великое княжение Владимирское утвердил Андрея, а старшему Александру дал другое «великое княжение» — Киев. Таким образом, монгольский хан сталкивал Александра и с младшим братом, и с Даниилом Галицким. Поэтому в Киев Александр, естественно, не поехал, вернувшись в Новгород после двухлетних унижений и балансирования на крайне непрочном канате дипломатии без правил.
Конец 40-х гг. XIII в. оказался наполнен политической борьбой и интригами от Каракорума до Рима. Разные силы искали союзников, объединялись и моментально расходились в стороны. Так, внутренняя борьба шла в Монгольском государстве, в частности, тот же Батый долго уклонялся от участия в курултае по выборам нового каана, но все же в 1246 г. вынужден был отправиться на избрание Гуюка. В 1248 г. Гуюк скончался, и власть перешла к великой ханше Огул-Гамиш, как и Туракина, враждебно относившейся к Батыю. А тем временем и на Западе возникли угрозы господству монголо-татар.
В 1204 г. крестоносцы разграбили Константинополь и создали на берегах Босфора Латинскую империю, просуществовавшую до 1261 г. Православное патриаршество переместилось в Никею, где укрылись и византийские императоры. Враждуя с турками-сельджуками, захватившими значительную часть Малой Азии, правители Золотой Орды вели дипломатические игры с Никейской империей. В 1248 г. в подобные игры активно включился и папа Иннокентий ГУ. Он склоняет к унии и Русь, и Никейское патриаршество. При всей двойственности политики Рима (параллельно поддерживались контакты с Сараем и Каракорумом), Сарай, конечно, должен был обеспокоиться, тем более что на Руси к предложениям папы относились явно неоднозначно. К тому же и Галич, и Новгород оставались фактически неподвластными Орде: непосредственно эти города монголо-татары не покоряли.
Князь Даниил Галицкий явно колебался. Он готов был к унии с католиками при условии реальной поддержки Рима против монголо-татар. Рим же настаивал на унии, не гарантируя реальной помощи. Переговоры затягивались, но продолжались и в Галиче, и в Никее, а в Сарае о них, конечно, знали. После поездки в Сарай в 1250 г. Даниил какое-то время не опасался возможности нового похода больших татарских сил на Запад. Орда хана Куремсы, как бы заслонявшая державу Батыя от возможной активности Европы, хотя и угрожала постоянно Галицкой Руси, но не имела достаточных сил, чтобы овладеть хорошо укрепленными прикарпатскими городами, да и одолеть дружину Даниила. К тому же Даниилу удалось возвести на митрополичий стол своего печатника (и хорошего полководца)
В 1250 г., по совету Даниила, Кирилл направился к патриарху Константинопольскому на утверждение. Поскольку обычный путь был закрыт летучими отрядами монголо-татар, Кирилл, по предложению венгерского короля, ехал через Венгрию, причем король гарантировал проезд через католическую Латинскую империю в Никею и обратно. Уже эти светские контакты указывали на широкий взгляд митрополита и в религиозном, и в политическом отношениях, с явной направленностью на мобилизацию всех возможных сил для свержения господства монголо-татар. В Киев Кирилл прибыл лишь после утверждения патриархом, но в бывшей столице он не нашел пристанища: все было разрушено. Такую же картину он обнаружил в Чернигове и Рязани, вернулся в Галич, а затем остановился на Владимире Суздальском, оставив формально кафедру за Киевом.