История России с древнейших времен до 1861 года

Англия стремилась "утопить" Ункяр-Искелесский договор в какой-нибудь многосторонней конвенции. Такой случай представился. В 1839 г. султан Махмуд II отстранил Мухаммеда-Али от должности правителя Египта. Тот вновь собрал большую армию, двинул ее против султана и в нескольких сражениях разгромил его войска. Султан снова обратился за помощью к европейским державам, в первую очередь к России во исполнение договора 1833 г. Англия постаралась использовать сложившуюся обстановку для заключения многостороннего договора с Османской империей. В итоге двусторонний русско-турецкий союз был заменен коллективной "опекой" четырех европейских держав - России, Англии, Австрии и Пруссии. Подписанная ими 3 июля 1840 г. Лондонская конвенция предусматривала коллективную помощь султану и гарантировала целостность Османской империи. Конвенция провозглашала принцип: "пока Порта находится в мире", в проливы не допускаются все иностранные военные суда. Тем самым терял силу секретный пункт Ункяр-Искелесского договора об исключительном праве России провода через проливы своих военных кораблей. 1 июля 1841 г. была заключена вторая Лондонская конвенция о проливах, на этот раз с участием Франции. Конвенция предусматривала общеевропейский контроль за соблюдением "нейтрализации" черноморских проливов. Таким образом, лондонские конвенции 1840 1841 гг., по существу, сводили на нет успехи России, достигнутые в 1833 г., и являлись ее дипломатическим поражением.

В 1844 г. Николай I предпринял поездку в Лондон, чтобы договориться с английским кабинетом о разделе "турецкого наследства" в случае распада Османской империи. Английский кабинет занял уклончивую позицию, соглашаясь в случае "гибели Турции" вступить в переговоры с Россией, но отказываясь от заключения с ней какого-либо договора по этому вопросу.

4. РОССИЯ И КАВКАЗ В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XIX в.

ПРИСОЕДИНЕНИЕ КАЗАХСТАНА

Включение в состав России Закавказья (Грузии, Восточной Армении и Северного Азербайджана) поставило вопрос и о присоединении Северного Кавказа, который имел для России важное стратегическое значение для обеспечения "спокойного" тыла в ее ближневосточных и средневосточных делах. По окончании войны с Францией Россия вплотную могла заняться решением этой важной проблемы.

В 1816 г. командиром Отдельного Грузинского (с 1820 г. - Кавказского) корпуса и управляющим по гражданской части на Кавказе и в Астраханской губернии был назначен А. П. Ермолов. В его подчинение были переданы также Каспийская флотилия и Черноморское казачье войско. Таким образом в руках Ермолова была сконцентрирована огромная военная и гражданская власть во вверенном ему регионе. Выдающийся военный деятель и талантливый администратор, "человек власти и порядка", Ермолов действовал решительно и беспощадно. По представленному им плану, утвержденному Александром I, было решено перейти от отдельных карательных экспедиций к планомерному и нарастающему ведению военных действий против непокорных горцев. Для этого помимо существовавшей линии крепостей по р. Тереку и Кубани создавалась новая линия - по р. Сунже: в 1817 - 1821 гг. построены крепости Преградный стан, Грозная, Внезапная, Бурная, Прочный окоп и др. На возведение их, строительство дорог и мостов, прорубки просек в лесах для прохода войск сгонялось местное население, облагавшееся кроме того разного рода денежными и натуральными повинностями. Непокорные аулы разрушались, сады вырубались, скот угонялся, часть населения ушла в горы, другая, приведенная к присяге на верность российскому императору, была поселена на равнине.

В 1817 г. с 50 тыс. Отдельного Грузинского корпуса и 40 тыс. Черноморского войска Ермолов начал массированное наступление на горные районы Чечни и Дагестана. Попытка некоторых чеченских и дагестанских владетелей предпринять в 1819 г. поход на Сунженскую укрепленную линию потерпела неудачу. В 1821 - 1826 гг. были жестоко подавлены восстания в Кабарде, Адыгее и Чечне, но горское население их не было покорено.

Начавшееся в 20-х годах XIX в. движение горцев Кавказа носило сложный характер: освободительная борьба крестьянства здесь соединялась со стремлением ставшей во главе движения местной феодализирующейся знати и мусульманского духовенства к укреплению своей власти и влияния среди горских народов.