Таким рисуется правовой режим закрепощения на исходе XVI в. – его компромнссность между интересами фиска (срывать крестьянина со вновь заведенного хозяйства было невыгодным и государству, и феодалам тех регионов, куда шли беглые) и разными группами дворянства несомненна. Отчасти это соответствовало желанию к перемене мест части крестьянской массы. Но вряд ли для крестьян наиболее болезненным в становлении крепостничества был факт отмены права перехода: сильнее его социальные и материальные интересы затрагивало изъятие почти всего прибавочного, а временами и необходимого труда в условиях низкой хозяйственной конъюнктуры. Тем самым менялся в определенной мере адрес его недовольства – им становилась центральная власть. Кроме того, казалось бы, простое сокращение размеров надела оборачивалось на деле заметным уменьшением прав крестьян на наследственный надел.
В годы экономического регресса проявился и иной вариант преодоления затруднений. Стратегия крестьян выражалась в том, что основные или значимые усилия выводились за пределы государственного налогообложения. В этом были заинтересованы и помещики. Происходило это по преимуществу двумя способами. Во-первых, возрос удельный вес вся
кого рода промысловых и домашних занятий. Во-вторых, что важнее, в земледелии резко увеличилось значение аренды. В конце XVI в. это была по преимуществу аренда земель соседних феодальных собственников или же из государственного фонда поместных пустошей. Такие пахотные земли и угодья облагались заметно меньшими платежами в пользу казны, владельцы же арендованной пашни взимали в свою пользу не слишком тяжелый оброк из доли урожая. В редких случаях как будто можно говорить о «предпринимательской» аренде – крестьяне или небольшие группы крестьян арендуют весьма значительные по площади земли и платят при этом за аренду деньги. В таких фактах нацеленность производства на рынок несомненна. Известны также единичные факты, когда помещики пускали в аренду чуть не все свои земли, включая домен.