Приоритеты внешней политики.
Вывод войск из Афганистана позволил Советскому Союзу нормализовать межгосударственные отношения с Китаем. Чтобы преодолеть разногласия, наслаивавшиеся в течение тридцати лет, СССР отвел и сократил войска, находившиеся на советско‑китайской границе, и способствовал урегулированию камбоджийской проблемы (на чем настаивал Китай). Визит М. С. Горбачева в Пекин в мае 1989 г. закрепил советско‑китайское сближение. Между двумя государствами возобновилась приграничная торговля, были подписаны важные документы о налаживании экономического и культурного сотрудничества.Характерной чертой новой внешнеполитической линии стало подкрепление новых концептуальных подходов практическими шагами. Добиваясь прекращения гонки ядерных вооружений, СССР 30 июля 1985 г. объявил об одностороннем моратории на ядерные взрывы. Выдвижение идеи «общеевропейского дома» (налаживания на континенте подлинно добрососедских отношений) также сопровождалось реальным сокращением советского ядерного оружия средней дальности в европейской части страны.
Горбачевское «новое мышление» в итоге шло гораздо дальше приспособления советской внешней политики к новым реальностям в мире. Новый советский руководитель хотел показать миру пагубность ядерного статус‑кво, обреченность политики силы и силового измерения безопасности, внести реальный вклад в создание нового миропорядка. Западные наблюдатели в тот период отмечали новизну советских подходов, но рассматривали их прежде всего как пропагандистский маневр. Да и внутри страны далеко не все разделяли новые внешнеполитические инициативы. Е. К. Лигачев требовал возврата к классовому антиимпериалистическому подходу к мировым проблемам. В силу скрытого противодействия партийных и военных чиновников многие переговоры с западными партнерами затягивались, не приносили должного результата.
Итоги и уроки «перестройки». Крах «перестройки» стал реальностью осенью — зимой 1991 г. Ее результат оказался вовсе не таким, на который рассчитывали М. С. Горбачев и его единомышленники. Им не удалось ни вывести СССР на мировые рубежи в промышленном производстве и НТП, ни модернизировать одряхлевшую советскую систему, ни создать новую модель социализма. Имя Горбачева в массовом сознании прочно связывается с крушением привычного жизненного уклада, со всеми невзгодами и потрясениями, обрушившимися на страну в конце 80 — начале 90‑х гг.
Для всесторонней, объективной оценки «перестройки» еще нет достаточной временной дистанции, еще не завершились начатые ею процессы, не отстоялся исторический материал.
Однако уже в настоящее время можно уйти от эмоциональных оценок недавнего прошлого и говорить об исторических уроках «перестройки». Первый из них связан с самим принципом оценки горбачевской «перестройки».
Прежде всего очевидно, что подобный финал — закономерный (не в детерминистском, а вероятностном смысле) итог целого исторического этапа развития страны, начавшегося после смещения Н. С. Хрущева, основным содержанием которого является спонтанное перерождение и разложение советской системы.