История России с древнейших времен до наших дней

Хотя царь и сохранял «Богом данное право» на любые решения, но все сколько-нибудь значительные из них принимались лишь после обсуждения (порой многолетнего) кругом должностных лиц различного уровня. Наиболее важные непременно обсуждались в комиссиях Государственного Совета, а затем в общем собрании Совета.

Важнейшие общие положения государственного устройства были зафиксированы в первом томе законов Российской империи — Своде основных государственных законов, определявшем прерогативы верховной власти, структуру и компетенцию общеимперских институтов: Государственного Совета, Сената, Комитета министров. Этот том включал и династическое законодательство — собрание актов, составлявших так называемое Учреждение об императорской фамилии. Российское династическое право было одним из самых строго регламентированных в мире.

Царская власть являлась безусловно наследственной, передавалась от отца к сыну. Наследник (цесаревич) становился императором сразу же после смерти своего предшественника. Это было, так сказать, земное установление. Но существовал ещё ритуал церковного освящения царской власти. Необходимость его отоварив ал закон: «По вступлении на престол совершается священное коронование и миропомазание по чину православной Греко-Российской Церкви. Время для торжественного сего обряда назначается по Высочайшему благоусмотрению и возвещается предварительно во всенародное известие». Церемония всегда происходила в Успенском соборе Московского Кремля.

Любое законоположение становилось в России законом лишь после подписи монарха. Она могла быть поставлена на документе после обсуждения («экспертизы») в Государственном Совете, Комитете министров, в особых совещаниях лиц, приглашенных «по усмотрению государя» и без оного. Со второй половины XIX в. второе случалось крайне редко. Царь, оставаясь творцом права, вынужден был действовать в системе зафиксированных нормативных координат. После издания Свода законов впервые в истории русской государственности появились законоположения, очертившие социальные «правила игры», которые лишь в редчайших случаях переступал сам верховный инспиратор права.

С середины XIX в. за пределами частных интересов и вопросов (разрешение на брак родственникам, выдача наград и субсидий, изменение меры судебного или административного наказания, назначение на должность) в делах общегосударственных трудно найти примеры проявления монаршей воли, которые можно квалифицировать как личную прихоть правителя.

В России сохранялось сословно-иерархическое ранжирование. Люди не были юридически равны. Их положение (статус) был законодательно определен принадлежностью к конкретной общественной группе-сословию. Специальный том Свода законов (IX) включал «законы о состояниях», регулировавшие положение, права и обязанности каждого сословия. Закон гласил, что «в составе городского и сельского населения, по различию прав состояния, различаются четыре главные рода людей: дворянство, духовенство, городские обыватели, сельские обыватели».

Тождество между «родом людей» и собственно «сословием» существовало лишь в первых двух случаях. Далее начиналась дробность, и состав городских и сельских «обывателей» включал по несколько сословий. В числе наиболее значимых: купечество, потомственные почетные граждане, мещане (для горожан), крестьяне и казаки (для сельских жителей). Крупнейшие по численности и значению сословия (дворянство, купечество, мещанство, крестьянство, казачество) имели свои сословно-корпоративные органы управления, взаимопомощи и попечения.

Высший иерархический статус всегда имело дворянское сословие, делившееся на потомственное (передающееся по наследству) и личное (пожизненное). Первое («благородное») сословие традиционно считалось опорой трона и государства. Одна из статей Свода законов гласила: «Дворяне, первая опора престола, принадлежат к высшему и большей частью просвещеннейшему классу жителей и, посвящая почти всю жизнь свою государственной службе, составляют и вне оной одно из надежнейших орудий правительства». Дворянство в действительности долгое время являлось важнейшим элементом истеблишмента монархической России. К концу XIX в. в России насчитывалось около 2 миллионов дворян (примерно 1,5 % населения).

Каждый человек в России рождался в определенном юридическом «состоянии». Однако это не означало, что он на всю жизнь в нем и оставался. Сословия не являлись кастой, и к числу обособленной социальной корпорации (да и то с существенными оговорками) можно отнести лишь духовенство. Во всех прочих случаях безусловной, раз и навсегда данной привязки не существовало. В силу различных обстоятельств (образования, гражданской и военной службы, военных подвигов, выдающихся достижений в науке и культуре, крупных благотворительных пожертвований, личных услуг монархам) человек мог добиться перехода из низшего сословия в высшее.

Высшим законодательным органом империи оставался Государственный Совет, наделенный законосовещательными правами. Он состоял из лиц, назначенных царем, и министров.