История России с древнейших времен. Том 13. От царствования Феодора Алексеевича до московской смуты 1682 года

На этот вопрос отвечал патриарх сильною выходкою против местничества, от которого, «аки от источника горчайшего, вся злая и богу зело мерзкая и всем вашим царственным делам ко вредительному происходило, и благое начинание, яко возрастную пшеницу терние, подавляло и до благополучного совершения к восприятию плодов благих не допускало, и не чию род, егда со иным родом за оное местничество многовременные злобы имел, но и в едином роде таковое ж враждование и ненависть содевались; и аще бы о всех тех противных случаях донести вашему царскому величеству, тоб от тягости ваша царская ушеса понести сего не могли. Аз же и со всем освященным собором не имеем никоея достойные похвалы принести великому вашему царскому намерению за премудрое ваше царское благоволение».

Царь обратился с вопросом к боярам, окольничим и думным людям; те отвечали, «чтоб великий государь указал учинить по прошению св. патриарха и архиереев, и всем им во всяких чинах быть без мест для того, что в прошлые годы во многих ратных, посольских и всяких делах чинились от тех случаев великие пакости, нестроения, разрушения, неприятелям радования, а между ними богопротивное дело – великие продолжительные вражды». После этого ответа государь велел принести разрядные книги и сказал: «Для совершенного искоренения и вечного забвения все эти просьбы о случаях и записки о местах изволяет предать огню, чтоб злоба эта совершенно погибла и вперед не поминалась и соблазна бы и претыкания никто никакого не имел. У кого есть разрядные книги и записки, тот пусть присылает их в разряд, мы все их повелим предать огню. И от сего времени повелеваем боярам нашим и окольничим и думным и ближним и всяких чинов людям на Москве в приказах и у расправных и в полках у ратных и у посольских и всегда у всяких дел быть всем между собою без мест, и впредь никому ни с кем никакими прежними случаями не считаться и никого не укорять и никому ни над кем прежними находками не возноситься». На это все присутствующие отвечали: «Да погибнет во огни оное богоненавистное, враждотворное, братоненавистное и любовь отгоняющее местничество и впредь да не воспомянется вовеки!»

В передних дворцовых сенях разложили огонь, и разрядные книги запылали. Когда государю дали знать, что книги сожжены, то патриарх, обратясь к светским членам думы, сказал: «Начатое и совершенное дело впредь соблюдайте крепко и нерушимо; а если кто теперь или впредь оному делу воспрекословит каким-нибудь образом, тот бойся тяжкого церковного запрещения и государского гнева, как преобидник царского повеления и презиратель нашего благословения». Все присутствующие отвечали: «Да будет так!» Государь с радостным лицом стал хвалить их за это и объявил, что им и потомству их на память велит в Разряде держать родословную книгу и в домах своих такие родословные книги могут они держать по-прежнему. В награду им он велит эту родословную книгу пополнить недостающими в ней именами, для чего велит взять у них росписи за руками. Которые княжеские и иные честные роды при предках его государевых и при нем были в честях, боярах, окольничих и думных людях, также и старые роды, которые хотя и не явились в честях, но с царствования Иоанна Васильевича и при его державе явились в посольствах, полках и городах воеводами и в иных знатных посылках и у него, великого государя, в близости, а в родословной книге имен их не написано, и те роды с явным свидетельством написать теперь в особую книгу. А которые роды в вышенисанных честях и в знатных посылках не были, а с царствования Михаила Феодоровича и при нем, государе, были в полковых воеводах, и в послах, и в посланниках, и в знатных каких-нибудь посылках, и в иных честных чинах и в десятнях (в войсковых списках) в первой статье написаны, и тех родов имена также написать в особую книгу со свидетельством. А которые в тех вышеписанных честных и знатных чинах не были, а в десятнях написаны в средней и в меньшей статьях. и тех имена написать в особую книгу. А кто из нижних чинов за службы отцов своих или за свои написаны в московские чины. и тех имена написать в особую же книгу по их росписям, и быть всем во всех чинах без мест.