История России с древнейших времен Том 3

Плано- Карпини, проехавший через древнюю собственную Русь (Киевскую область) в 1245 году, говорит, что он во все продолжение пути находился в беспрестанном страхе перед литовцами, которые начали опустошать теперь и Приднепровье благодаря тому, что некому было противиться: большая часть жителей Руси или была побита, или взята в плен татарами; Киев после Батыева опустошения сделался ничтожным городком, в котором едва насчитывалось домов с двести, жители находились в страшном рабстве; по окрестностям путешественники находили бесчисленное множество черепов и костей человеческих, разбросанных по полям. Таким образом, Русь находилась между двумя страшными врагами, татарами с востока и Литвою с запада, которые не замедлят вступить в борьбу за нее. Но у нее оставался еще знаменитый князь, под знаменем которого она могла еще с успехом отстаивать свою независимость, хотя и тут, разумеется, собственная Русь не могла играть по-прежнему первенствующей роли; Киев уже прежде потерял свое первенствующее значение, перешедшее теперь к богатой области Прикарпатской, отчине знаменитого правнука Изяслава Мстиславича. Но к этой волости перешло также роковое преимущество Киевского княжества быть предметом усобиц между Мономаховичами и Ольговичами: несмотря на татарское опустошение, за Галич продолжали бороться двое представителей обеих враждебных линий -Даниил Романович Мономахович и Михаил Всеволодович Ольгович.

Даниил еще до взятия Киева Батыем поехал в Венгрию, но был дурно принят королем, который отказался выдать дочь свою за его сына. Даниил выехал из Венгрии, но, встретив на дороге толпы народа, спасавшегося бегством от татар, должен был возвратиться назад; потом, услыхав, что брат, жена и дети спаслись в Польшу, отправился и сам туда же, на дороге соединился с семейством и вместе с ним поехал к Кондратову сыну Болеславу, который дал ему на время Вышгород, где Даниил и пробыл до тех пор, пока узнал, что татары вышли из его волости. Обстоятельство, что Даниил выехал в Венгрию только с одним сыном Львом, оставивши семейство в Галиче, заставляет думать, что он не бежал пред татарами, а ездил для сватовства и заключения союза с королем против татар. В Галиче ждали Даниила прежние неприятности: когда он подъехал к городу Дрогичину, то наместник тамошний не позволил ему войти в город; другие города были опустошены; из Бреста нельзя было выйти в поле от смрада гниющих трупов; во Владимире не осталось ни одного живого человека; Богородичный собор и другие церкви были наполнены трупами. Между тем и Михаил черниговский с сыном Ростиславом возвратились из Польши, где также скрывались от татар, и проехали мимо Владимира к Пинску, не давши знать Романовичам о своем приезде, чем явно выказывали вражду свою к ним; из Пинска Михаил отправился в Киев и жил под этим городом на острове, а сын его Ростислав поехал княжить в Чернигов, Когда, таким образом, Черниговские обнаруживали неприязнь свою к Романовичам, последние должны были бороться со внутренними врагами. Бояре галицкие, по словам летописца, называли Даниила своим князем, а между тем сами держали всю землю; главными из них были в это время Доброслав Судьич, попов внук, и Григорий Васильевич: первый взял себе Бакоту и все Понизье, а другой хотел овладеть Горною стороною Перемышльскою, и был мятеж большой в земле и грабеж от них, Даниил послал стольника своего Якова сказать Доброславу: «Я ваш князь, а вы меня не слушаетесь, землю грабите; я не велел тебе принимать черниговских бояр, велел дать волости галицким, а Коломыйскую соль отписать на меня», «Хорошо, - отвечал Доброслав, - так и будет сделано»; но в это самое время вошли к нему Лазарь Домажирич и Ивор Молибожич, два беззаконника от племени смердьего, как называет их летописец; они поклонились Доброславу до земли. Яков удивился и спросил; «За что это они так тебе низко кланяются?» «За то, что я отдал им Коломыю», - отвечал Доброслав. «Как же ты смел это сделать без княжеского приказа? - сказал Яков. - Великие князья держат эту Коломыю на раздачу оруженосцам своим, а эти чего стоят?» «Что же мне говорить?» - отвечал, смеясь, Доброслав; другого ничего Яков не мог от него добиться. К счастию Даниила, оба боярина, Доброслав и Григорий, скоро перессорились; Доброславу не хотелось иметь товарища, и потому он прислал к князю с доносом на Григория, и оба потом явились с наветами друг на Друга к Даниилу, который был особенно оскорблен гордостию Доброслава: этот боярин приехал к князю в одной сорочке, закинув вверх голову, в сопровождении толпы галичан, шедших у его стремени. Романовичи увидали, что оба боярина лгут, оба не хотят ходить по воле княжеской, и потому велели схватить обоих, потом отправили печатника Кирилла в Бакоту собрать подробные сведения о грабительствах боярских и успокоить землю, в чем Кирилл и успел.