История России с древнейших времен Том 3

Мы видели, как вместе с христианством принялась на Руси грамотность, и принялась крепко: почва нашлась удобная; в описываемое время мы не видим препятствий к распространению грамотности, напротив, видим обстоятельства благоприятствующие; связь с Византиею постоянная; оттуда приходят митрополиты и епископы; греческие царевны выходят замуж за наших князей, наши княжны выходят за греческих царевичей, путешествуют в Константинополь, в Иерусалим, как, например, Янка Всеволодовна, св. Евфросиния полоцкая; путешествуют в Иерусалим духовные лица, простые люди; страсть к паломничеству так усилилась, что духовенство начало вооружаться против нее, прямо запрещая отправляться в Иерусалим, увещевая вести христианскую жизнь на месте жительства, накладывая даже епитимьи на дающих обеты идти в Иерусалим: эти обеты, говорило духовенство, губят землю нашу. Частые и тесные сношения с Польшею и Венгриею открывали в Русь доступ и латинскому языку. Не забудем, что просвещение было тесно соединено с религиею: кто больше читал, тот, значило, был больше утвержден в вере; отсюда религиозное направление, столь могущественное, необходимо влекло за собою стремление к распространению грамотности, приобретению книг. Сыновья и внуки Ярослава I наследовали его ревность к распространению книжного учения. Сын его Святослав собирал книги, которыми наполнил свои клети; из этих книг дошло до нас два сборника. Другой сын Ярослава I, Всеволод, говорил на пяти иностранных языках, которые он изучил сидя дома, как выражается сын его, Мономах, и этим дает знать, что Всеволод изучил языки не по необходимости во время странствования по чужим землям, но единственно из любознательности; Мономах говорит при этом, что знание языков доставляет почет от иностранцев. Религиозная начитанность Мономаха видна из его сочинений. Святослав (Святоша) Давыдович собирал книги, которые подарил Киево-Печерскому монастырю; по его побуждению инок Феодосий перевел с греческого послание Льва, папы римского к Флавиану, архиепископу константинопольскому. В своде летописей Татищева, в подлинности которых нет основания сомневаться, часто встречаем известия об образованности князей, например, о Святославе Ростиславиче говорится, что он знал греческий язык и книги охотно читал, о Святославе Юрьевиче, что он охотник был читать и милостиво принимал ученых людей, приходивших из Греции и стран западных, часто с ними разговаривал и спорил; о Романе Ростиславиче смоленском, что он многих людей понуждал к учению, устроил училища, при которых содержал учителей греческих и латинских на свой счет и не хотел иметь священников не ученых; на это он издержал все свое имение, так что по смерти его ничего не осталось в казне, и смольняне похоронили его на свой счет. Михаил Юрьевич, по словам того же свода летописей, очень хорошо знал св. писание, с греками и латинами говорил на их языках так же свободно, как по-русски, но не любил спорить о вере. О Ярославе Владимировиче галицком говорится, что он знал иностранные языки, читал много книг, так что мог сам наставлять правой вере, понуждал духовенство учить мирян, определял монахов учителями и монастырские доходы назначал для содержания училищ. О Константине Всеволодовиче в дошедших до нас летописях говорится, что он всех умудрял духовными беседами, потому что часто и прилежно читал книги; а в Татищевском своде летописей говорится, что он был очень учен, держал при себе людей ученых, накупал много старинных книг греческих дорогою ценою и велел переводить их на русский язык, собирал известия о делах древних славных князей, сам писал и другие с ним трудились; одних греческих книг было у него более тысячи, которые частию сам купил, частию получил в дар от патриархов.

Если при Владимире и Ярославе посылали детей учиться к священникам при церквах, то обычай этот должен был продолжаться и распространяться в описываемое время; имеем полное право принять известие о существовании училищ при церквах, дворах епископских и заводимых князьями на свой счет; также известие, что в этих училищах учили греческому языку, ибо для утверждения в вере необходимо было распространять переводы духовных книг с греческого языка; училища эти служили и для образования священников, на что прямо указывает приведенное известие о цели училища, устроенного в Смоленске князем Романом Ростиславичем; встречаем также известие об училищах на Волыни. Что духовенство описываемого времени ясно понимало необходимость образования для своего сословия, видно из следующих слов одного духовного лица XII века: «Если властели мира сего и люди, занятые заботами житейскими, обнаруживают сильную охоту к чтению, то тем больше нужно учиться нам, и всем сердцем искать сведения в слове божием, писанном о спасении душ наших». Этими словами всего лучше подтверждаются приведенные известия о любви к чтению и вообще образованности князей.