История России с древнейших времен (Том 5)

Александр отложил войну с Москвою, сдержанный благоразумными советами Плеттенберга, спокойным утверждением Василия на столе отцовском, нападениями татар и, наконец, болезнию; Сигизмунд думал, что может ознаменовать вступление свое на престол удачною войною с московским князем, считая обстоятельства для себя благоприятными в начале 1507 года: поход казанский кончился неудачно, и Москва должна была снова употребить большие усилия для поправления дел своих на востоке; прежние отношения Крыма к Москве переменились: хан готов был помогать своему пасынку, царю казанскому, и действовать заодно с Литвою против Москвы; и вот 2 февраля 1507 года виленский сейм определил сбор войск к Светлому воскресенью. "А для того такой короткий срок положен, - говорит сеймовое определение, - чтобы неприятель господарский, услыхавши о желании нашего господаря начать с ним войну и своих земель доставать, не предупредил и не вторгнулся в его государство". Сигизмунд послал сказать Плеттенбергу, что крымский хан заключил с ним союз против Москвы, что послы хана казанского просят его не пропустить удобного времени и ударить вместе с Казанью на Москву, потому что царь их четыре раза уже разбил ее войска, поразил наголову брата великокняжеского, приходившего с пятьюдесятью тысячами войска, и беспрестанно опустошает Московскую землю; что он, Сигизмунд, уже отправил своих больших послов в Крым и Казань поднимать татар на Василия и своим подданным велел быть готовыми на войну к Светлому воскресенью, ибо хочет идти на неприятеля со всеми своими силами, видя, что таких благоприятных обстоятельств для войны с Москвою еще никогда не бывало.

Распорядившись таким образом, Сигизмунд отправил послов в Москву выведывать расположение тамошнего двора. Послы известили Василия о смерти Александра, о восшествии на престол Сигизмунда и объявили от имени последнего, что у великого князя Василия Васильевича и у короля Казимира заключен был вечный мир, по которому они обязались не забирать друг у друга земель и вод, что Казимир не нарушил ни в чем договора, который нарушен с московской стороны; так как правда Казимира и Александра, королей, известна всему свету, то Сигизмунд вызывает великого князя Василия к уступке всех литовских городов, волостей, земель и вод, доставшихся его отцу во время прежних войн, также к освобождению всех пленников литовских, дабы кровь христианская не лилась, ибо король в своей правде уповает на бога: это была явная угроза, что в случае неисполнения требования будет объявлена война; наконец, послы жаловались, что московские подданные захватили четыре смоленские волости, и помещики дорогобужские притесняют литовских пограничников. Но и Сигизмунд, подобно Александру, обманулся в надежде на благоприятное время для войны с Москвою: прежде его послов явились к великому князю послы из Казани с просьбою о мире; с этой стороны, следовательно, Василий мог быть покоен и потому дал Сигизмундовым послам обычный ответ: "Мы городов, волостей, земель и вод Сигизмундовых, его отчин никаких за собою не держим, а держим с божиею волею города и волости, земли и воды, свою отчину, чем нас пожаловал и благословил отец наш, князь великий, и что нам дал бог, а от прародителей наших и вся Русская земля наша отчина". Но этого мало: на гордый вызов Сигизмунда Василий отвечал также решительным вызовом на войну, если король не захочет мира какой угоден московскому государю; он велел сказать послам: "Как отец наш, и мы брату нашему и зятю Александру дали присягу на перемирных грамотах, так и правили ему во всем до самой его смерти; а с Сигизмундом-королем нам перемирья не было. Если же Сигизмунд, как вы говорили, хочет с нами мира и доброго согласия, то и мы хотим с ним мира, как нам будет пригоже". Потом, перечисливши обиды, нанесенные литовцами русским, - взятие в Брянской области более ста сел и деревень, грабеж купцов козельских, алексинских, калужских, псковских, занятие волостей князя Бельского - Василий велел сказать королю, чтоб за все это было сделано надлежащее удовлетворение, а в противном случае он найдет управу. Наконец, отпуская послов, сам великий князь велел им напомнить Сигизмунду о сестре своей, королеве Елене, чтоб она ведала свой греческий закон, чтоб он, Сигизмунд, ее жаловал и берег и держал в чести, а к римскому закону не принуждал.