История России с древнейших времен (Том 6)

Теперь обратимся к ответам Иоанна IV. Прежде всего он говорит о своем праве на самодержавный престол, праве древнем, неизменном, неутраченном: "Самодержавства нашего начало от святого Владимира: мы родились на царстве, а не чужое похитили". Это право свое он противополагает устарелому, утраченному праву Курбского на княжество Ярославское. Так как основное положение Курбского состоит в том, что царь должен советоваться с боярами, что при Иоанне и прежде тогда только было все хорошо, когда слушались этих советов, и все пошло дурно, когда Иоанн удалил советников и стал управлять сам, то, наоборот, основное положение Иоанна - царь не должен находиться ни под чьим влиянием: "Эта ли совесть прокаженная - свое царство в своей руке держать, а подданным своим владеть не давать? Это ли противно разуму - не хотеть быть обладаему подвластными? Это ли православие пресветлое - быть обладаему рабами? Русские самодержцы изначала сами владеют всем царством, а не бояре и вельможи". Как защитник нового порядка вещей, как потомок государей московских, Иоанн в ответ потомку ярославских князей высказывает цель своего правления и превосходство нового порядка вещей. Приводя слова апостола Павла, царь сравнивает старую и новую Русь с Ветхим и Новым заветом: "Как тогда вместо креста было потребно обрезание, так и вам вместо царского владения потребно самовольство. Тщуся с усердием людей на истину и на свет наставить, да познают единого истинного бога, в троице славимого, и от бога данного им государя, а от междоусобных браней и строптивого жития да престанут, которыми царство растлевается. Ибо если царю не повинуются подвластные, то никогда междоусобные брани не прекратятся. Неужели это сладко и свет - от добра удалиться и зло творить междоусобными бранями и самовольством?" Таким образом, Иоанн дошел до самого высокого понятия о царской власти: "Истина и свет для народа - в познании бога и от бога данного ему государя". Этому понятию он дает историческую опору: междоусобия, терзавшие землю, прекратились с утверждением единовластия и самодержавия; следствия неповиновения - усобицы. При таком высоком понятии о значении царя Иоанн чувствовал, что ответ его на письмо Курбского, изменившего подданного, есть недостойная царя слабость; но он был человек чувства и потому не выдержал, отвечал; раскаяние в этой слабости видно из некоторых слов: "До сих пор русские владетели не давали отчета никому, вольны были подвластных своих жаловать и казнить, не судилися с ними ни перед кем; и хотя неприлично говорить о винах их, но выше было сказано". На обвинение в жестокости царь отвечает: "Жаловать своих холопей мы вольны и казнить их также вольны". На обвинение в облыгании своих подданных изменою отвечает: "Если уж я облыгаю, то от кого же другого ждать правды? Для чего я стану облыгать? Из желания ли власти подданных своих или рубища их худого, или мне припала охота есть их?"