История России с древнейших времен (Том 8)

Мы видели, что еще до заключения договора, когда Лжедимитрий был в Звенигороде, посланники отправили в его стан Борзковского с приказом полякам выйти из Московского государства. Но Рожинский с товарищами отвечали, что так как они уже взялись за дело, то ничьего приказу больше не слушают и того, с кем пришли, хотят посадить в его столице. После этого Лжедимитрий немедленно двинулся к Москве, не встречая по-прежнему никакого сопротивления; царь выслал было против него войско под начальством князя Скопина-Шуйского и Ивана Никитича Романова, и воеводы эти расположились на реке Незнани между Москвою и Калугою, но в войске открылся заговор: князья Иван Катырев, Юрий Трубецкой и Троекуров вместе с некоторыми другими решились передаться самозванцу; заговорщиков схватили, пытали, знатных разослали в города по тюрьмам, незнатных казнили, но царь не велел уже этому войску встречать самозванца, а велел ему идти в Москву. Здесь в народных толпах слышались слова: "Если б он не был настоящим Димитрием, то князья и бояре, которые к нему отъехали, воротились бы; значит, он тот же самый. Да что ж нам-то? Ведь князья и бояре перебили его поляков и его самого выгнали; мы об этом ничего не знали". "Он ведун, - говорил один, - по глазам узнает, кто виноват, кто нет". "Ахти мне! отвечал другой, - мне никогда нельзя будет ему на глаза показаться: этим самым ножом я зарезал пятерых поляков".

1 июня войско Лжедимитрия приблизилось к столице и остановилось над рекою Москвою; сначала не знали, где лучше расположиться: некоторые говорили, что надобно перейти на другую сторону и занять большую дорогу на север, по которой приходят в Москву и ратные люди и припасы. Это мнение взяло верх, и войско перешло к селу Тайнинскому. Но выбранное место оказалось очень невыгодным, и через несколько дней обнаружилась большая опасность: некоторые из русских, находившихся при Лжедимитрии, завели сношения с Москвою, ночью бежали в Москву, но были схвачены сторожами и объявили товарищей: одних из них посадили на кол, другим отрубили головы. Счастливо избавившись от этой опасности, самозванец не хотел более оставаться в Тайнинском: он думал отрезать Москву от сообщения с севером, а между тем царские войска отрезывали его от юга, перехватывая шедших к нему из Польши купцов и ратных людей. Вот почему решили возвратиться на старое место; но московское войско стояло на Тверской дороге: Лжедимитрий, разбив его, перешел на Волоколамскую дорогу и выбрал наконец удобное место для стана - в Тушине, между двумя реками: Москвою и Всходнею. Сюда к Рожинскому и товарищам его приехал опять из Москвы от послов королевских пан Доморацкий с приказом выходить из областей московских, но поехал с прежним ответом: Рожинский хотел вступить в Москву после решительной битвы. Царское войско, в числе семидесяти тысяч, стояло на реке Ходынке, сам царь с двором и отборными полками стоял на Пресне, готовый его поддерживать. Ночью врасплох Рожинский напал на царское войско, захватил весь обоз и гнал бегущих до самой Пресни, но здесь, подкрепленные полками, высланными царем, бегущие остановились и в свою очередь погнали поляков, которые остановились за рекой Химкою, отсюда опять ударили на русских и, отогнавши их за Ходынку, возвратились в свой тушинский стан, очень довольные, что так кончилось дело, ибо некоторые из них, испуганные поражением у Пресни, прибежав в стан, велели уже запрягать возы, чтобы бежать дальше к границе. Поляки хвалились, что они последние прогнали русских, которые не преследовали их более из-за Ходынки, но признавались, что битва дорого им стоила. Опасаясь нападения, они окопали свой стан, обставили частоколом, поделали башни и ворота.