История России с древнейших времен. Тома 1–29

18 февраля известный нам барон Бретейль, находящийся теперь французским послом в Вене, писал Репнину, что Мария-Терезия согласна на все существенные условия мира, но он никак не мог убедить венский двор уступить саксонскому курфирсту известные феодальные права в его стране, ибо это отняло бы у королевства богемского чрезвычайно важный почет. В том же письме Бретейль предложил местом съезда для окончательного подписания мирного договора три города - Троппау, Егерндорф или Тешен на выбор Репнина, прося русского уполномоченного назначить день съезда. Репнин отвечал, что по соглашению с прусским двором он выбирает Тешен и сроком для съезда назначает 10 марта н. с., и этот день должен считаться началом срока перемирия. Но прежде этого срока австрийцы сожгли Нейштадт. Это сильно рассердило Фридриха, и, отпуская Репнина в Тешен, он сказал ему, что единственно из уважения к русской императрице он не разорвал мирных переговоров. "Как я искренно и совершенно мира ни желаю, - сказал король, - однако войны не боюсь и не имею причины бояться". - "Конечно, все дела в. в-ства, - отвечал Репнин, - которыми вы приобрели неоспоримую и бессмертную славу, несомненно, доказывают справедливость этих ваших слов. Но с другой стороны, я уверен, что в. в-ство считаете для себя столь же славным дать мир Германии и своим человеколюбием утвердить спокойствие почти всей Европы. Я имею известие от фельдмаршала графа Румянцева, что вся турецкая армия идет от Дуная к Днестру, и большею частью именно к Хотину; австрийцы усиливаются в Галиции, а это предвещает не только войну Порты с нами, если мир в Германии заключен не будет, но, может быть, и согласное действие австрийцев с турками для возмущения Польши. Эти обстоятельства, конечно, требуют большого внимания, и я прилежно прошу в. в-ство прилежно об этом размыслить". Фридрих ничего не отвечал на это.