История России. Смутное время

В январе 1611 г. Ляпунов отправил в Нижний Новгород И.И. Биркина и дьяка С. Пустошина. В Калугу к Д.Т. Трубецкому ездил его племянник Федор. Из Казани на Вятку были направлены два стрельца и посадский человек. Пермские воеводы направили в Великий Устюг двоих посыльных. Из Галича на Кострому поехал дьяк 3. Перфирьев и посадский человек Полуект. Из Ярославля на Вологду были посланы дворянин В. Ногин и посадский человек П. Тарыгин. Из Владимира в Суздаль к казачьему атаману А. Просовецкому «для совета» отправились Е. Проскудин и несколько лучших людей с посада. Прокопий посылал своих людей даже к П. Сапеге, который никак не мог решить, кому служить.

Подробные сведения о том, как формировалось Первое ополчение, дает грамота ярославцев в Казань от начала марта 1611 г.

«…все православные крестьяне решили восстать против поляков и помереть, если понадобится. Крепко стоят смоленские сидельцы, архиепископ и боярин М.Б. Шеин. На Рязани П.П. Ляпунов с заречными городы за православную веру стали и с городы ссылаются. В Ярославле – с воеводой И.И. Волынским, на Вологде – с головой И. Толстым 500 человек поворотились и присоединятся. Из-под Новгорода (Нижнего. – Л.М.) астраханский стрелец Тимофей Шаров наряд изготовил, пушечные запасы, 5 волокуш, 6 пищалей полковых, 2 тысячи копий. В четверг первая посылка в Переславль. Там встретили с образами, дали кормов, 1 марта – Волынский (И.И. Волынский – воевода Ярославля. – Л.М.), у Ростова. В Ярославле крепко укрепились. С Рязани Прокопий Петрович с рязанцы и северой. Из Мурома окольничий князь Василий Федорович Мосальский, из Нижнего – воевода князь Александр Андреевич Репнин, из Суздаля и Владимира – Артемий Измайлов и Андрей Просовецкий, из-под Пскова – казаки волжские (бывшие сподвижники Лжедмитрия II. – Л.М.), с Вологды и Поморья – воевода Федор Нащокин, с Романова – воевода Василий Романович Пронский и князь Федор Козловский, из Галича – воевода Петр Иванович Мансуров, с Костромы – князь Федор Иванович Волконский. 7 марта воинские люди (Ярославля. – Л.М.) вышли с нарядом и обозом дощатым». (Древние государственные грамоты, собранные в Пермской губернии В. Верхом. СПб., 1821. C. XXIV.)

В это время в Москве была очень тревожная обстановка. Из-под Смоленска прибыли некоторые члены посольства с известием о том, что король соглашается дать сына на царство при условии сдачи Смоленска. Поэтому боярам следует написать смоленскому воеводе М.Б. Шеину и потребовать от него сдачи полякам города. Должны они послать грамоту и Филарету с В. Голицыным, чтобы те не упрямились и во всем полагались на волю короля.

Большинство членов «Семибоярщины» согласились составить и подписать такие грамоты. Категорически против этого были только находящиеся под стражей И.М. Воротынский и A.B. Голицын, но бояре решили обойтись без них. Главным для них было получить благословение и подпись патриарха Гермогена, который при отсутствии царя считался главой страны. К тому же они хотели, чтобы пастырь написал П.П. Ляпунову и запретил ему собирать ополчение и с ним идти к Москве.

В Новом летописце беседа бояр во главе с М.Г. Салтыковым описана со всеми подробностями.«Литовские же люди и московские изменники, Михайло Салтыков с товарищи, видя московских людей собрание за православную христианскую веру, начаша говорити боярам, чтоб писали королю и послати за руками бити челом королю, чтоб дал сына своего на государство, а «мы на твою волю покладываемся»… Бояре же такие грамоты написаша и руки приложиша и поидоша к патриарху Гермогену… Он же великий государь, поборатель православной христианской веры, стояще в твердости, аки столп непобедимый, и, отвещав, рече им: «Стану писати х королю грамоты на том и руку свою приложу и властем всем повелю руки свои приложити и вас благословлю писати; будет король дасть сына своего на Московское государство и крестит в православную веру и литовских людей из Москвы выведет; …а будет такие грамоты писати, что во всем нам положитца на королевскую волю и послом о том королю бити челом и класться на ево волю, и то ведомое стало дело, что нам целовати крест самому королю, а не королевичю. И я таких грамот не токмо, что мне руки приложити, и вам не благословляю писати, но проклинаю, хто такие грамоты учнет писати; а к Прокофью Ляпунову стану писати: будет королевич на Московское государство и кресться в православную христианскую веру, благословляю ево служить, а будет королевич не креститься в православную веру и литвы из Московского государства не выведет, и я их благословляю и разрешаю, кои крест целовали королевичю, идти под Московское государство и померети всем за православную христианскую веру». Той же изменник злодей Михайло Салтыков нача ево праведново позорити и лаяти, и выняв на нево нож, и хотя ево резати. Он же против ево ножа не устрашись и рече ему великим гласом, осеняше ево крестным знамением, и рече: «Сии крестное знамение против твоего окаянного ножа; да буди ты проклят в сем веце и в будущем». (ПСРЛ. Т. 14. С. 106.)