История России. Смутное время

Несомненно, что тяжелое положение в армии и невозможность изменить сложившуюся ситуацию в свою пользу подточили довольно слабое здоровье Б.Ф. Годунова. Современники отмечали, что в последние месяцы жизни царь почти не покидал дворец и на все официальные мероприятия посылал царевича Федора. Его главным советником стал боярин С.Н. Годунов, который собирал всякие сплетни, посылал соглядатаев к видным представителям знати и поощрял интерес Бориса к чернокнижию, колдовству и астрологии. Находившиеся в Москве поляки, купцы и дипломаты, доносили на родину, что «царь без чародеев ничего не предпринимает, даже в малом, живет их советом и наукой, их слушает». Особенно любил он беседовать с юродивой старицей Оленой и «ведуньей Дарьицей». Для государства от таких бесед, конечно, не было никакой пользы.

Но все же никто не предполагал, что Б.Ф. Годунов умрет так внезапно. Утро 13 апреля 1605 г. он провел как обычно. Рано встал, долго и истово молился Богу о даровании победы над самозванцем, потом заседал с боярами в Думе. На обед к нему пришли друзья-иностранцы. С ними он много ел и пил и даже веселился. Но после их ухода внезапно почувствовал дурноту. Из носа и ушей у него хлынула кровь. Прибежавшие доктора ничем не смогли помочь Борису. Тогда были вызваны представители духовенства, которые причастили его и постригли в монахи под именем Боголеп.

Судя по всему, у Б.Ф. Годунова случился апоплексический удар. Позднее некоторые современники из числа иностранцев предположили, что царь принял яд, поскольку осознал свои грехи и не мог уже больше сражаться с «прирожденным государем». Но это, скорее всего, выдумки. Борис слишком любил свою жену и детей, чтобы оставить их одних в борьбе с очень опасным врагом.

Исаак Масса, неоднократно встречавшийся с царем Борисом по дипломатическим делам, описал его так: «Борис был дороден и коренаст, невысого роста, лицо имел круглое, волосы и бороду поседевшие. Однако ходил он с трудом по причине подагры, от которой часто страдал, и это от того, что ему приходилось много стоять и ходить, как обыкновенно случается с московскими боярами, ибо они безотлучно принуждены находиться при дворе и там целые дни стоять возле царя, без присесту…Борис был весьма милостив и любезен к иноземцам, и у него была сильная память… ему было пятьдесят пять или шесть лет, и когда бы все шло по его воле, он совершил бы много великих дел; за время своего правления он весьма украсил Москву, а также издал добрые законы и привилегии, повелел на всех перекрестках поставить караульни и большие рогатки, которые загораживали улицы так, что каждая уподоблялась особому городу; также предписал он по вечерам ходить с фонарями под страхом пени в один талер за ослушание. Одним словом, он был искусен в управлении и любил возводить постройки… Но он больше верил священникам и монахам, нежели своим самым преданным боярам, а также слишком доверял льстецам и наушникам и допустил совратить себя и сделался тираном, и повелел извести все знатнейшие роды… и главной причиной было то, что он допустил этих негодяев, а также свою жестокую жену совратить себя, ибо сам по себе он не был таким тираном. Он был великим врагов тех, которые брали взятки и подарки, и знатных вельмож и дьяков он велел предавать за то публичной казни, но это не помогло». (Масса И. Краткое известие о Московии. С. 83–84.)

Попытка воцарения Федора Борисовича

Через два часа после смерти Б.Ф. Годунова во дворце собрались все находящиеся в столице бояре, дворяне и представители духовенства во главе с патриархом Иовом. На совещании было решено сразу же провозгласить нареченными государями царевича Федора и его мать Марию Григорьевну. Это было сделано, видимо, для того, чтобы честолюбивая царица смогла какое-то время поруководить страной. Сам Федор был уже достаточно взрослым юношей, 16-ти лет, и волне мог бы править самостоятельно. К тому же его уже давно готовили к престолу, и он часто заменял отца и на заседаниях Боярской думы, и во время приема иностранных послов.

Современники оставили самую хвалебную характеристику Федору Борисовичу. В «Повести Катырева-Ростовского» о нем писалось следующее:

«Царевич Федор, сын царя Бориса, отроча зело чюдно, благолепием цветущи, яко цвет дивныи на селе, от Бога преукрашен, и яко крин в поле цветущ; очи имея велики черны, лице же ему бело, млечною белостию блистаяся, возрастом среду имея, телом изобилен. Научен же бе от отца своего книжному почитанию, во ответех дивен и сладкоречив велми; пустошное же и гнило слово никогда же изо уст его исхождаше; о вере же и о поучении книжном со усердием прилежаше». (РИБ. T. XIII. Стб. 709.)