На правом берегу Невы, в семи верстах от ее устья, на месте нашей нынешней Большой Охты, в 1703 году стояла Шведская крепость Ниеншанц*. Найдя на большой карте России Неву, вы, наверное, согласитесь, друзья мои, что если Шлиссельбург мог называться ключом к Балтийскому морю, то Ниеншанцу с полным правом могло принадлежать название его ворот. Стало быть, для осуществления великих намерений Петра необходимо было завоевать и эту крепость. Вот 20 000 войска под командованием инженер-генерала Ламберта окружают Ниеншанц, обстреливают его десять часов подряд из 20 пушек и 12 мортир, и после этой страшной стрельбы, продолжавшейся целую ночь, крепость выбрасывает белое знамя, то есть сдается. Это было утром 1 мая. Семьдесят пушек и множество разных припасов было наградой победителям. На другой день они заметили около устья Невы несколько Шведских военных судов, которые могли быть опасны для вновь завоеванной крепости, и поэтому надо было обязательно расстроить намерения Шведов и отогнать их от берегов, уже принадлежавших России.
«Кому же надежнее всего поручить это важное дело? — думал генерал Головин. — Искуснейшему из моряков —
Главными помощниками Петра в этой новой морской победе были бомбардирские поручики Меншиков и Головкин, и они все трое получили от адмирала в награду за свою храбрость и искусство ордена святого Апостола Андрея*. Петр — учредитель этого ордена — сам принял его из рук своего подданного! Он счел себя достойным этого важнейшего у нас знака отличия только после завершения такого дела, где он сам был главным распорядителем и начальником. Но во всех других сражениях он участвовал как подчиненный офицер.
Теперь-то когда вся Нева на всем ее протяжении — от Шлиссельбурга до Финского залива — принадлежит России, когда ее светлые волны, сливаясь с волнами Балтийского моря, уже разбивают свою белую пену о Русские берега и как будто приглашают чужеземные корабли везти ее новым владельцам искусство и науки образованных народов, именно теперь пришло время сказать вам о той мечте, которая занимала Петра, когда он ездил в своей маленькой шлюпке по водам Амстердамской гавани*! Но теперь эта мечта уже так ясно предстает перед нашими глазами, что, наверное, все вы в один голос скажете: его мечтой был Петербург, как будто вышедший из волн Финского залива! Но представим себе то время, когда на месте этого великолепного города были пустынные леса и болота! Для этого лучше всего представить себе, что мы в Ниеншанце. Представим себе, как от Ниеншанцкой пристани отчаливает царская яхта. Государь едет осматривать свои новые владения и выбрать, наконец, то место, где должна осуществиться великая мысль, где должен появиться перед ним его собственный Амстердам!