Так величественно знаменитый ботик обошел вокруг всего флота. Звук труб и барабанов и громкое «Ура!» окружали его со всех сторон и проводили потом в самую гавань, куда поплыли за ним и все корабли, и фрегаты. За пышным обедом, который давался в тот день от двора в Кронштадте и на котором присутствовала вся императорская фамилия, Петр пил за здоровье ботика, говоря: «Да здравствует маленький дед таких больших и славных внуков!»
Наверное, и вам, друзья мои, хотелось бы видеть этого маленького дедушку? Ваше желание может быть легко исполнено: в Петропавловской крепости сохраняется этот драгоценный любимец нашего незабываемого Петра.
Торжество в честь ботика в 1723 году примечательно еще потому, что оно было как будто заключением морских походов Петра: после маневров*, проведенных в пользу Голштинского* герцога, император уже не был на Балтийском море. Здоровье его с каждым годом становилось слабее, и могло ли быть иначе? Его беспрестанные труды, умственные и телесные, были так велики, что кажутся теперь почти невероятными для нас, а он считал их самыми обыкновенными и, не заботясь о своем здоровье, всегда был готов жертвовать им ради последнего из подданных. К тому же в его сердце не было счастья, которое бы вознаграждало за эти труды, не было утешения, которое бы успокаивало его мысли о будущей судьбе России: не было наследника, которому он мог бы передать все сделанное им! Это причиняло ему такую горесть, которая усиливала все его болезненные припадки. Среди этих грустных размышлений его взоры всегда с утешением останавливались на кроткой и прекрасной подруге его славной жизни, на той героине, которая так верно делила с ним все труды и опасности. Полагая, что она все еще не достаточно вознаграждена за бессмертное благодеяние, сделанное ею для России, он хотел окружить ее всем блеском царственной власти и торжественно короновать государыню, которая, хотя давно и была объявлена царицей, но не была венчана на царство.
В соответствии с пламенным желанием императора все приготовления были скоро окончены, и 7 мая 1724 года Екатерина уже была коронована в Московском Успенском соборе со всеми торжественными обрядами, какие обычно соблюдаются при короновании наших государей. В этот день Петр учредил в честь и для особенной охраны императрицы роту
Император уже чувствовал себя очень слабым во время коронации своей супруги, однако, несмотря на это, сам с великолепной церемонией ввел ее в церковь и потом на трон, сам возложил на нее корону и мантию, наконец, сам подвел ее к алтарю* для миропомазания* и причащения Святой Тайне. Вскоре после окончания обряда он сильнее почувствовал свою слабость и поспешил во дворец гораздо раньше, чем туда возвратилась императрица со всей обычной церемонией. Торжественные обеды и праздники, продолжавшиеся потом целую неделю, не могли поправить здоровья государя, а еще более расстроили его, так, что он должен был на некоторое время отложить важнейшие из своих занятий и лечиться минеральными водами; он любил этот род лечения и несколько раз ездил для этого к Олонецким минеральным водам; но они не могли уничтожить полностью его болезни, потому что при малейшем облегчении он оставлял лечение и снова предавался трудам.