Еще в царствование Екатерины начались их ссоры с Меншиковым и продолжались до тех пор, пока один из них, пятнадцатилетний князь Иван, сын князя Алексея Долгорукого, не подружился с молодым императором. Бог, как бы желая показать ничтожность всех хитро обдуманных планов человека, выбрал этого юношу для того, чтобы наказать Меншикова за гордость. Князь Иван был ловок, статен, всегда весел, он умел занимать государя, разнообразить его удовольствия, предупреждать его желания. Вскоре государь, привыкнув к своему молодому товарищу, хотел постоянно его видеть. Но строгий надзор хитрого врага расстраивал эти свидания, и только на охоте друзья могли поговорить с полной свободой. Государь, и без того очень любивший эту забаву, пристрастился к ней еще больше с тех пор, как полюбил своего милого Ивана Алексеевича. Здесь-то заезжая вдвоем иногда нечаянно, а иногда и нарочно в густую чащу леса, Петр и его любимец свободно разговаривали о разных придворных делах. Здесь-то князь Долгорукий по наставлению отца сказал государю о тайных замыслах Меншикова, о том, как он хочет через брак своей дочери завладеть всей царской властью. Петр находил эти замечания справедливыми: он не любил гордого князя, не любил и Марии, несмотря на всю ее красоту. Доверчиво поверял он свои самые тайные мысли любимому другу, и как же обрадовался тот, когда узнал, что невеста не завладела сердцем своего жениха! Услышав об этом, враги Меншикова смелее приступили к делу, а между тем он сам своим безрассудным поведением как будто помогал им во всех их намерениях.
Петербургское купечество, чрезвычайно любившее молодого государя, поднесло ему в это время 9000 червонцев.
Петр, самый нежный из братьев, хотел одарить этими деньгами свою сестру, великую княжну Наталью, и тотчас же послал их к ней с одним из придворных чиновников. Меншиков встретил подданного, узнал, куда он несет деньги, и, нисколько не думая о дерзости своего поступка, сказал: «Император еще так молод, что не может знать, как должно употреблять деньги: отнеси их ко мне».
Привыкнув без всякого сопротивления повиноваться князю, посланный и на этот раз исполнил его волю. На другой день государь узнал об этом, и его гнев был так велик, что Меншиков едва мог вымолить себе прощение и, может быть, из-за этого неожиданного случая через несколько дней захворал. Его болезнь была даже опасной.
В это время Долгорукие действовали всеми силами против своего врага. Меншиков после выздоровления сам предоставил им новое средство, которое привело его к погибели.
Вместо того чтобы отправиться в Петергоф, куда переехал двор во время его болезни, он поехал на свою дачу в Ораниенбаум*, где надо было освящать церковь. Меншиков послал пригласить на этот праздник государя со всем двором. Но Петра уговорили отказаться от этого приглашения. Гордый князь, ослепленный несчастным честолюбием, искусно скрыл досаду на отказ, и, чтобы никому из своих приближенных не подать ни малейшего намека о немилости к нему государя, старался показать свое величие больше обычного и забылся до того, что во время освящения церкви занял место императора, приготовленное в виде трона! В тот же день государь узнал об этой новой, величайшей дерзости, и Меншиков уже не видел его больше!