История России в рассказах для детей

Как сладкая мечта, мелькала иногда в голове будущего поэта мысль увидеть счастливую Москву, где были Латинские училища. Но как это сделать? Нельзя было и думать, чтобы отец-крестьянин согласился отпустить своего единственного сына в такую даль и за таким делом, которое казалось ему ненужным и даже пустым. И без того доброму Василию не нравилось вечное занятие сына книгами Дудина, особенно, когда его вторая жена, мачеха Михайлы, с досадой нашептывала ему, что из молодого пасынка не будет ничего путного, что он за книгами часто забывает нужную работу. Как после всего этого подступиться к отцу с просьбой, которой он вовсе не ожидает? Но непреодолимая страсть придала мужество молодому человеку: он решил хотя бы намекнуть о своем путешествии, но с первых же слов отца потерял всю надежду на успех. В этой безнадежности прожил он до семнадцатилетнего возраста. Тут его терпение истощилось, жизнь стала еще грустнее от увеличившейся ненависти мачехи, и доведенный до крайности, но больше, чем прежде, уверенный в своих силах, он решил бежать из родительского дома и пешком дойти до Москвы. Но с какими трудностями был связан этот побег! Надо было найти товарищей, которые бы знали и дорогу в Москву, и саму Москву, потому что Михайло знал обо всем этом так же мало, как пятилетний ребенок. На счастье, к его отцу каждую зиму приезжали Московские торговцы для покупки рыбы. На них-то он и надеялся; их-то с нетерпением ждал целое лето и целую осень 1728 года.

Вид города Архангельска

Наконец, настала зима, московцы приехали, закупили все, что им было нужно, и собрались ехать домой. А спустя день после их отъезда в зимнюю холодную ночь пустился за ними и молодой Ломоносов. Горько было ему оставить доброго отца — оставить, как преступнику, без его согласия, без его благословения. Но со временем он надеялся возвратиться к нему с честью, надеялся утешить его старость своими успехами в ученом свете, и эта надежда помогла ему перенести тяжкую минуту разлуки.

Если бы вы знали, друзья мои, сколько трудов, сколько испытаний ожидало молодого беглеца с первых шагов после ухода из родительского дома! Началось с того, что только через целые сутки даже не ходьбы, а почти бега нагнал он Московский обоз уже в семидесяти верстах от Холмогор; потом едва умолил главного приказчика взять его с собой; наконец, вышедши из дома без куска хлеба, без копейки денег, с одним своим богатством — двумя книгами Дудина, — он едва не умер от голода и всю дорогу до Москвы ел то, чем из милости кормили его обозные извозчики и не слишком щедрый их хозяин.

А сколько неприятностей ожидало его в самой Москве! Как часто даже и тогда, когда он стараниями одного доброго монаха уже был помещен учеником в Заиконоспасскую Академию, терпел он голод и всякую нужду! Казенный воспитанник получал в то время алтын[370], то есть три копейки[371] в день. Из этой малой суммы Ломоносов тратил денежку* на хлеб, денежку на квас, а остальное на бумагу и все другие нужные ему вещи. Даже одежду не давали из казны, все ученики получали ее от своих родственников; у Ломоносова же их не было, поэтому он часто ходил в лохмотьях. Но сам юноша не замечал этого, немного смотрел и на великолепие Москвы: во время его ученья классы и книги составляли для него мир, в котором он блаженствовал. И зато как быстры, как велики были его успехи, несмотря на все стеснение, каким тогдашний метод ученья ограничивал эти успехи. Чтобы вы имели понятие об этом, милые мои читатели, стоит рассказать вам только один случай. Ломоносов, будучи в грамматическом классе, скоро выучил все правила этимологии[372] Латинского языка и просил позволения учить синтаксис[373]. Его учитель, иеромонах[374] Конашевский, сделал ему выговор за нетерпение и приказал заниматься одной этимологией. Необыкновенный ученик внешне повиновался, но в то же время тайно и без всякой посторонней помощи учил синтаксис и знал его безошибочно уже к первому экзамену. И что же? Когда он просил проэкзаменовать его по этому предмету, его не только не спросили, но даже наказали за нетерпеливость и непослушание: он просидел двое суток в темной комнате и с тех пор скрывал от своих неумолимых учителей то, что знал сверх того, что они приказывали.

Место, где находился дом Ломоносова в деревне Денисовке. Гравюра 1840 г.